На рассвете я прибыл с вещами на место стоянки каравана. Я пожал руку Флуке и сказал:
— Благодарю тебя, что был мне добрым спутником, ты оказался мне очень полезен.
Ответив на рукопожатие, он прошептал мне на ухо:
— Между Халябом и Аманом началась война.
Я был так потрясен, что не смог произнести ни слова. Даже не спросил, что послужило поводом к войне.
Все мои мысли были о Самии, о детях, о своем ребенке, который должен был родиться.
Караван утонул в предрассветной мгле. С беспокойным сердцем я смотрел в никуда. Видно, на роду мне было написано путешествовать с тревогой в душе. Меня постоянно мучили страхи. В горячечном воображении представал Халяб, и я молился, чтобы с Самией, Мустафой, Хамедом и Хишамом ничего не случилось. В растерянности я задавался вопросом, чем закончится эта кровавая борьба между двумя сильнейшими государствами. Подняв глаза к окрасившемуся небосводу, я прошептал: «Не оставь нас, Царь небесный и земной!» Землю озарил свет Господень, и передо мной в мягком нежном воздухе раскинулась плоская пустыня. Увидев скачущих то тут, то там газелей, я назвал ее пустыней газелей.
Путешествие растянулось на месяц. Мы не испытывали серьезных трудностей и полагали, что исход будет благополучным. Однажды к концу ночи голос возвестил, что мы достигли границ государства Гуруб. Светила половинка луны, и воздух казался посеребренным, однако я не разглядел ни стены, ни служащего таможни. Владелец каравана сказал, смеясь:
— В этом государстве нет охраны, поэтому вход в него совершенно свободный.
— Как же узнать дорогу в гостиницу для иностранцев? — спросил я у него.
Он ответил, не прекращая смеяться:
— С первыми лучами солнца ты получишь ответ.
Я с нетерпением ждал восхода. И это солнце оказалось самым прекрасным из всех, что я видел за свою жизнь. Оно излучало свет, но без жары и муки, при этом дул свежий ветерок и повсюду разливался приятный аромат. Передо мной раскинулся бескрайний лес. На глаза не попалось ни одного здания — ни хижин, ни домов, ни дворцов. Но не было видно и людей. Новая загадка, которую мне предстояло разгадать. А как же быть с вещами? Я вернулся к караванщику, и он сказал:
— Положи их где-нибудь и не тревожься. Иди и возвращайся со спокойным сердцем.
Я выбрал приметное место рядом с источником воды и сложил там сумки, набил динарами пояс, который спрятал под рубахой, и пошел осматривать окрестности. Я шагал по земле, покрытой густой травой, на которой среди родников и озер росли пальмы и фруктовые деревья. Сначала мне показалось, что здесь нет людей, пока я не заметил пожилого человека, сидящего поджав ноги под пальмой, седовласого с длинной бородой. Он сидел молча — дремал или задумался. Один, больше никого. Я поспешил к нему, словно обнаружил клад, со словами:
— Мир тебе, брат.
Однако он, похоже, меня не услышал. Я поздоровался с ним еще раз и сказал:
— Я путешественник, нуждаюсь в помощи, подскажите, как найти дорогу.
Не издав ни единого звука, он продолжал пребывать в своем мире. Я спросил:
— Вы не хотите говорить со мной?
Он никак не прореагировал, как будто меня не существовало. Мне это надоело, и ничего не оставалось делать, как отвернуться от него и продолжить свой путь. Углубляясь в лес, я увидел других в таком же состоянии, и мужчин, и женщин, снова делал попытки и не получал ответа. Мне подумалось, что это лес слепоглухонемых. Окинув зачарованным взглядом окружающую красоту, я пробормотал: «Рай без людей». Я поел фруктов, упавших на землю, затем вернулся к своим пожиткам и увидел, как купцы набивают мешки плодами без счета. Когда караванщик увидел меня, он засмеялся и сказал:
— Удалось разговорить кого-нибудь?
Я отрицательно покачал головой. Он сказал:
— Это рай небытия, и благам его нет числа.
— Что известно об этих людях? — поинтересовался я.
— В лесу живет шейх, к которому стекаются паломники, — безразлично ответил он. — Возможно, он поведает тебе то, о чем ты спрашиваешь.
Надежда путешественника вспыхнула с новой силой.
— Какая здесь прекрасная погода летом, — заметил я, опьяненный хмелем удачи.
Он отвечал:
