— Ух ты! — закричал Мусей и кинул поросенка. Заяц метнулся в одну сторону, поросенок — в другую. Мусей понесся за поросенком и едва нагнал его. К вечеру ой совсем выбился из сил и еле доплелся домой. Жена к его приходу проводила кума Кергури, а его подарок, доброго русака, спрятала в сенях. Усталый и недовольный, вошел Мусей в избу.
— Ну как, поймал? — спросила жена.
— Да где там поймать! — надул губы Мусей, — Заяц бежит в одну сторону, поросенок — в другую. Поди поймай их!
Жена вышла в сени и внесла припрятанного русака.
— Ну и хитрый ты, Мусей! — погрозила жена пальцем. — Сам поймал, а прикидываешься ещё недовольным.
Польщенный, Мусей сразу повеселел и ответил, отведя глаза в сторону:
— Одного только я поймал…
Прошло ещё некоторое время, и опять жена пристала к мужу:
— Ох, Мусей, пропадаю от хвори! Свету не вижу, всё нутро болит! От этой напасти, говорят, помогает стул рыжей собаки, ежели прокипятить его с водой и выпить. Пошел бы ты да подкараулил где-нибудь рыжего пса.
Только выпроводила Марье мужа, а кум Кергури тут как тут.
День-деньской гонялся Мусей за рыжим псом, из сил выбился, да и пес-то под конец язык высунул от усталости. Когда же под вечер пес перепрыгивал через плетень, Мусей кинул в него палкой, и тот со страху наградил его нужным снадобьем. Мусей бережно собрал дорогую награду в подол полушубка и понес к жене. Марье приготовила из неё «лекарство» и позвала мужа:
— Ну-ка, Мусей, попробуй, как тебе покажется?
Мусей хлебнул и сморщился.
— Тьфу, горька! — выдавил он из себя и с отвращением плюнул на пол.
— То-то и оно! — сказала жена. — Уж коли тебе, здоровому человеку, горько, так мне, больной, и того горше будет. На-ка вынеси да выплесни, Мусей!
Поехал мужик на базар. Встретил он там кума.
— Здорово живешь, кум-?
— Да вот топор купил! — ответил кум.
— Приезжай, в гости! — предложил мужик.
— Полтинник заплатил, — сказал кум.
— Пиво сварили, обязательно приезжай! — продолжал мужик.
— Топорище дома сделаю, кленовое.
— Ну так до свиданья, — стал прощаться мужик.
— Стекляшкой отшлифую, — сказал кум.
После этой встречи глухой кум возвратился домой, посадил жену в тарантас и заторопился в гости. Приехали они к куму, завели лошадь во двор, и приезжий сразу кинулся в сени. Посмотрел он в окошко и увидел, как семья кума поспешно убирает со стола угощения: челяк [89] с медовым пивом поставили на печь и прикрыли полотенцем, тарелку с блинами сунули обратно в печь, четверть, водки перенесли на деревянную кровать и заслонили периной, а сваренную баранью голову сунули в тарелке под печь.
Когда всё было убрано, кум вошел в избу и, не успев поздороваться, воскликнул:
— Ну и перепугался я!
— Что стряслось? — спросили хозяева.
— Когда ехали сюда, — стал рассказывать кум, — увидели мы с женой страшного змея! Лежал он у самой дороги и шипел, точно ваша медовуха на печи! А глаза горели, что ваша водка за периной! Я схватил большущий камень — не меньше, чем баранья голова у вас под печкой, — и стукнул змея по голове! Голова расплющилась, точно блины в вашей печи!
— Ну и здорово ты отделал змея! — похвалили хозяева гостя и принялись угощать его и жену всеми запасами.
Целых трое суток угощались глухой кум с женой у скупых хозяев.
Жили в деревне вдовушка с дочерью. Весною они засеяли свой загон полбой [90] на кашу. Когда подошла пора уборки урожая, вдовушке не захотелось работать в поле, и она сказала дочери:
— Доченька, мне сон приснился нехороший, видно, я скоро помру. Стоит ли мне остаток дней убить на уборку хлеба?
Дочь тоже была в мать — лентяйка.
— А знаешь, мама, — ответила она матери, — ведь не сегодня-завтра я выйду замуж. Так для чего мне полба!
Так и остались мать с дочерью прохлаждаться дома.
Скоро и зима настала. Вдовушка не умерла, дочь не вышла замуж. И стали они страдать от голода. Когда ударили январские морозы, мать взяла в руки железную лопату, дочь — деревянную, и отправились они в поле убирать свою полбу. Навстречу им попался мужик. — Куда это вы собрались? — спросил он.
— Да вот с полбой мы не управились вовремя. Решили пойти собрать хотя бы из-под снега, — ответили те.
