— Зачем же нам нырять? — отвечала бесхитростная младшая сестра. — Когда понадобится, приду на берег, покличу негромко: «Яку, Яку! Покажись!» Он тотчас выплывет, и по его слову я сразу дома окажусь. А дом у нас просторный, сухой да светлый. И живем мы нисколько не хуже, чем на земле.
Выслушала всё это средняя сестра-завистница, и запала ей в душу черная дума.
Тот день в угощении, в разговорах да в хлопотах прошел. Поздно вечером, когда все угомонились и крепко заснули, разбудила средняя сестра мужа и принялась нашептывать:
— Вставай скорее! Сестрица-то, змеиная боярыня, проговорилась, как в ихний подводный дворец можно пробраться. Ступай запряги коня, топор поострее прихвати, и поедем, покуда все спят. Голос у меня схожий с сестриным. Я покличу ужа, а ты не зевай. Как выплывет, бей топором и ничего не бойся. Змея, она и есть змея. Ни перед кем ответа держать не надо. А богатством попользуемся и сестрицу с ребятами из беды-неволи выручим.
— Чего это ещё выдумала? — зашептал муж в ответ. — Куда среди ночи поедем? Да, может, она и любит его?
— Молчи, лежебока! — зашипела жена. — Она сама меня вечером уговаривала избавить её от чудовища. А денег у змеи столько, что нам и детям нашим век не прожить. Упустим такой случай — другого не будет. Так и станем всю жизнь в нужде маяться. Вставай скорее и делай, что велю! После сам мне спасибо скажешь!
Внял наконец мужик тем злым речам. Потихоньку, чтобы никого не разбудить, поднялись они, вышли на двор, запрягли коня и поехали на берег.
— Спрячься покуда за телегу и держи топор наготове, — прошептала жена.
А сама в сестрином наряде подошла к воде и потихоньку позвала:
— Яку, Яку! Покажись!
Не прошло и минуты, как вода всколыхнулась и показался уж.
— Чего это ночью тебе вздумалось возвращаться? — негромко проговорил он. — Коли бы знал, карету бы прислал.
— Ребятки по тебе стосковались, домой запросились, — прошептала она в ответ.
В ту пору подплыл уж к самому берегу. Из-за телеги выскочил мужик, взмахнул топором и отсек ужу голову.
После того средняя сестра с мужем, сколько по воде ни бродили с шестом, никакого подводного дворца не нашли. Так ни с чем, когда чуть светать стало, и воротились. Распрягли коня и потихоньку спать легли.
На другой день вечером стала меньшая дочь со своими детушками собираться домой. Со всеми попрощалась и сказала отцу с матерью.
— Через три недели ожидайте нас с мужем в гости! А теперь не провожайте. Не надо!
Подхватила сына с дочерью и пошла на берег.
— Яку, Яку! Покажись! — покликала она раз, другой и третий.
Кличет, а всё напрасно. Никто из воды не показывается. Принялась она бегать, всматриваться и вдруг заметила: лежит голова ужа на песке — волной прибило. Всплеснула молодица руками да так и упала замертво на песок. Долго ли так пролежала, неизвестно. Очнулась, как услышала, что дети плачут. Вскочила на ноги и закричала:
— Ох, несчастные мы с вами, детушки! Будь же ты, сыночек, отныне жучком-рогачом, а ты, доченька, стань стрекозой! Так и станем жить-горевать возле этой речки!
А сама тотчас обернулась кукушкой, стала кружить над речкой и тоскливо запела, закуковала:
— Я-кк-у! Я-кк-у! Я-кк-у!
КАК ВОЛШЕБНИК ПАТШУ[87]ПРОУЧИЛ
Жил в одной стране великий и грозный патша. В этой же стране жил великий волшебник.
Однажды призвал к себе патша своего верного слугу и говорит:
— Слушай, чура![88]
Я много наслышался об искусстве знаменитого волшебника. Не можешь ли ты привести его ко мне?
— Постараюсь, великий государь! — отвечает тот.
— Тогда возьми денег на дорогу и иди!
Взял чура деньги, откланялся и ушел.
До вечера он обошел все харчевни города, но волшебника не нашёл. Усталый, зашел чура в последнюю харчевню и заказал ужин. Видит: сидит за столом человек, а перед ним стоит пустая, бутылка. Вдруг из этой бутылки ударил фонтан до потолка. Все в харчевне застыли от удивленья. А вода между тем начала заливать харчевню, Вот она уже стала по колено! Вот по воде поплыли парами гуси и утки! Люди стали хватать их и отрывать им головы. Всех выловили до единого, на столах лежали целые горы гусиных и утиных тушек.
