Современный финский детектив - страница 209

«В том доме гости бывают редко» — такими словами ленсман напутствовал Илола. Более всего ощутилось это в поведении Элизы, которую неожиданное появление в доме молодого человека приятной наружности явно обрадовало.

— Присаживайтесь! — предложила Селма.

Она хлопотала у плиты. В вечерних сумерках проступали очертания большой печи для хлебов, а за ней, наверху, — лежанка, о которой в стародавние времена говаривали: «Дед с печи рявкнул». К боковой части печи была пристроена дровяная плита, на которой вырисовывались три конфорки с круглыми крышками. Рядом стояла электроплита, и это свидетельствовало о том, что в доме жили не по старым заветам.

Отправляясь на задание, констебль Илола в ходе инструктажа узнал, что, хотя официальное название дома — Лаутапоррас, фамилия его владельцев — Поррас. И здешним «хозяином» была Хелина Поррас.

На столе перед Хелиной лежала стопа различных бумаг и пара книг. Очевидно, руководство по сельскому хозяйству или другая специальная литература.

Илола начал с того, что сказал:

— Сегодня отличный вечер!

Элиза тотчас ответила из-за своего станка:

— Действительно отличный. Весна ведь!

Хлопотавшая у кофейника Селма не выразила своих чувств столь же непосредственно, как ее племянница, но ее благожелательная и теплая улыбка выразила те же настроения. В противоположность им погруженная в бухгалтерские дела Хелина не разделила их восторгов. Она тотчас парировала острым вопросом по существу:

— Это что же, наш гость прибыл сюда наслаждаться природой? Или у его визита есть и иная цель?

Илола прокашлялся.

В этом грешном мире трудно играть втемную, да еще и наугад. Если Селму и Элизу можно было бы провести, то Хелина быстро разгадает его блеф.

Решение следовало принимать немедленно.

«Будешь вести себя по своему разумению…» — так напутствовал его ленсман Пармалахти. Можно было бы прикинуться и сплавщиком. Но тогда к Элизе он уже не подойдет и на пушечный выстрел. Для этого было достаточно хоть раз взглянуть на Хелину. Тень героя из «Песни об огненно-красном цветке»[23] тотчас пала бы на него.

Итак, не было никаких оснований выдавать себя за кого-то другого. Совершенно очевидно, что, если вдруг бродяга сплавщик примется расспрашивать о человеке в зеленом костюме, ему укажут на порог. А если гость сразу, с порога, покажет, что за ним сила, то дело, хоть и слабо, но двинется вперед.

Констебль Илола прокашлялся еще раз и спокойно произнес:

— Полагаю, что и полицейскому… наряду с выполнением служебных обязанностей… дозволено наслаждаться красивым вечером.

Его слова привели присутствующих в оцепенение.

Хелина и Селма переглянулись. Губы сидевшей за ткацким станком Элизы приоткрылись как бы для восклицания. Однако его не последовало. Она облизнула губы и закрыла рот.

В углу виднелись красивые напольные часы. Из недр их массивного основания доносились удары маятника.

Несколько секунд прошли в гнетущей тишине. Затем все встало на свои места, когда «хозяин» взял вожжи в свои руки.

— Следовательно, вы полицейский?

Хелина приподнялась за длинным столом. Ее тощая фигура распрямилась, и темные глаза вперились в Илола. Молодой констебль почти физически ощутил этот взгляд, проникавший чуть ли не до печенок.

Илола облизал пересохшие губы и подтвердил:

— Да, именно так.

— Что-то я вас раньше не видела.

— Я в этих местах новый человек. Вступил в должность недавно.

Хелина обошла стол и направилась к Илола. Поскольку она смотрела на него сверху вниз, констебль чувствовал себя неловко. Он поднялся со скамейки, стоявшей у входа, куда Хелина усадила его жестом руки.

Сейчас они стояли друг против друга.

— Сюда, — сказала Хелина холодно, — может явиться любой прохожий и заявить, что он из полиции.

— Абсолютно верно, — согласился Илола. — Так что давайте знакомиться с документами.

— Это я и намереваюсь сделать!

Без дальнейших объяснений Илола извлек из кармана бумажник. Вытащил оттуда служебное удостоверение. Не церемонясь, Хелина выхватила его и направилась к окну. В красноватом отсвете заходящего солнца она прежде всего внимательно ознакомилась с текстом удостоверения, а затем стала изучать фотографию. Когда она повернулась к Илола, чтобы сравнить ее с оригиналом, то одарила его отнюдь не мимолетным взглядом. Илола еще раз почти физически ощутил, что исследуется каждая морщинка на его лице. Казалось, что взгляд Хелины вначале скрупулезно изучил область глаз, затем нос и подбородок.