Современный финский детектив - страница 208

В этот момент в разговор вмешался Паяла и, перебив ленсмана, заключил:

— Если нет оснований для подозрений, что с этим визитом связано преступление… или иное противозаконное действие.

Пармалахти кивнул:

— Именно так.

Паяла потер свой угловатый подбородок и взглянул на ленсмана из-под густых бровей:

— А в данной ситуации, ты полагаешь, положение изменилось и есть основания для вмешательства полиции?

Пармалахти досадливо задвигался в своем кресле.

— Совершенно уверенным в этом быть нельзя, — раздраженно ответил он. — Основанием для наших подозрений может быть только рассказ Тойвиайнена. Но дело не двинется вперед, если мы будем тут втроем сидеть и болтать. Так что ты, Илола, отправляйся и делай свое дело.

Однако Илола не чувствовал себя полностью подготовленным для выполнения задания. Возвращаясь к полученным инструкциям, он спросил:

— Значит, имеется в виду, что туда мне нужно идти в штатском… не следует выступать там в роли полицейского? А изображать какого-нибудь лесосплавщика или землемера… или бродягу.

Заметив, что он вновь без нужды осложняет положение, начиная без пяти минут до отправления на задание выискивать себе роли, Илола рассердился на себя. Что за охота превращать обычное дело в криминальную историю высшего класса!

Неужели так трудно держать язык за зубами?

Но слово — не воробей… Теперь остается лишь ждать ответа. То ли это будет ироническая усмешка: «Как же ты еще не додумался предложить выступить в роли бродячего цыгана?»

Однако наиболее мрачные ожидания не оправдались. Ленсман Эйно Пармалахти дал весьма обтекаемый ответ:

— Сначала осмотришься там, на месте. Принюхаешься… я бы сказал… к тамошним ветрам. И после этого все будет зависеть от ситуации. Будешь вести себя по своему разумению… будешь делать так, как тебе покажется наиболее целесообразным.

Прежде чем отправиться на задание, младший констебль Юрки Илола для успеха предприятия постарался воспользоваться опытом своих старших коллег. Ленсман Пармалахти и старший констебль Ристо Паяла в свою очередь как можно полнее проинформировали его об обитательницах Дома трех женщин.

Так что уже с порога Илола мог назвать их по именам.

Все три женщины находились в это время дома.

Гостиная была необычайно просторной. Чтобы пройти ее из конца в конец, следовало проделать не менее тридцати шагов. В то же время света в ней явно недоставало. Хоть тут и было четыре окна, но все они были маленькие. Кроме того, поделены на бесчисленные квадраты деревянными оконными переплетами. И хотя солнце еще стояло над горизонтом, в гостиной были сумерки. В этой розовой полутьме женские лица показались Илола белыми пятнами, когда все они повернулись, чтобы взглянуть на пришельца.

Женщина, сидевшая за столом, сколоченным из старых толстых досок, была, несомненно, Хелина.

Ее внешность полностью отвечала описанию ленсмана: «Выполняет работу хозяина дома и на него похожа. Худощавая, но вместе с тем крепкая, широкоплечая. Мужеподобная. Черные волосы, черные, как уголь, глаза. Резкий и неприветливый рот».

«Все так», — подумал Илола.

Селму ленсман описал следующим образом: «Лет на десять моложе сестры. И более женственна. Высокая грудь, широкие бедра, крепкие икры. Большие глаза, мягкие черты лица».

«Точно!»

И как верно ленсман — под одобрительные кивки старшего констебля — обрисовал племянницу этих двух женщин, Элизу: «Натуральные рыжие волосы. Их цвет, очевидно, — кровное наследство от канувшего в неизвестность отца. Овальное лицо, белая кожа, веснушки. Зеленые глаза, длинные стройные ноги. Ее легко отличить от тетушек уже по возрасту — Элизе всего около двадцати лет».

«И это заметно!» — подумал Илола.

Элиза и в самом деле была интересной девушкой. Что-то необычное было и в том, что если нынешних подобных ей красавиц в основном изображали на страницах женских журналов в модных одеждах или же в купальниках на пляжах, то Элиза сидела за ткацким станком. В красноватых лучах заходящего солнца полосы тканого полотна оживали в ее руках.

— Добрый вечер! — поздоровался Илола.

Каждая из женщин ответила на приветствие по-своему. Ответом Хелины был легкий кивок головы. Селма и Элиза ответили в полный голос, и Илола обратил внимание на тон и характер их голосов. Голос Селмы был мягким и вежливым. Приветствие Элизы прозвучало тепло и сердечно, в нем послышались даже нотки радости и любопытства.