Правила колдовства - страница 185

Обратившийся обратно в человека голый Олк трясся от холода, но не мог встать. У него не было сил.

– Не все же одной Йоре страдать от наготы после оборачивания, – засмеялся мальчишка, когда Кайла накинула на него свою куртку.

– Как ты? – спросила Кайла Тиса, который с трудом поднимался на ноги.

– Нормально, – ответил он и посмотрел сначала на Сиону, а потом на Фаолу, которая снова стала сама собой. – Спасибо, Сиона. Спасибо, Фаола.

Хотя, что это значит, сама собой? Она такая, какая она есть. И Сиона. И Олк. И Мисарта. Или Фана. И сам Тис.

– Кажется, это начинает входить в привычку, – произнес, подходя к нему и подхватывая его на руки, Юайс. – Только не дергайся. Я отнесу тебя к Хиле. Хотя и считаю, что вопрос следует заострить. Осада крепости случится еще неизвестно когда, а лекарская по-прежнему находится на верхнем ярусе. Это очень неудобно! Так, Сиона? Кто-нибудь? Принесите его куртку и шапку. Продрог же мальчишка!

Тис сумел вырваться из заботливых рук Хилы только через пару часов. Или даже еще позже. Гантанас в лекарской так и не появился.

– Он сам стал заложником, – вздохнула Хила. – Теперь мы не скоро его увидим.

Тис кивнул и вышел на верхний уровень средней башни. Айран смотрел куда-то на юг или на юго-восток. Скрипя снегом, который продолжал кружиться в воздухе, придерживая перед собой забинтованные кисти рук, Тис подошел к воину.

– Что там?

– Да вон, – махнул рукой Айран. – Бегут четверо. Но далеко еще, не могу рассмотреть. Наверное, со стороны Белой Тени. Но почему пешком? Кто это?

– Джор, Гаота, Дина и Йора – ответил Тис.

– Мать твою, – удивился Айран. – Кажется, точно. Три девчонки и парень. Да у тебя зрение лучше, чем у меня!

Весна наступила внезапно. Еще вчера над Медвежьим урочищем кружила метель, заметая снегом и скотный двор, и домик старика Тида, который ежедневно после занятий упрямо отправлялся через четыре предела в привычное обиталище, и вот вам – на небосвод выкатило солнце и стало поблескивать и припекать. Сначала наст на заледеневших сугробах крепостного двора обратился в тонкие почти слюдяные пластинки, потом вокруг стволов молодых кедров в лесу Орианта образовались едва приметные ямки, а еще через неделю осели снежные валы по всей округе, а на первых проталинах расцвели снежные цветы.

Однако ни Гаоте, ни Йоре, ни Дине, да и никому из Стеблей было не до весны. У них начались итоговые испытания и зачеты. Ученики второго потока, которые все еще пребывали в упоении приютской вольностью и легкостью первого года обучения, посмеивались над озабоченными лицами старших и над нешуточным беспокойством в их глазах, а Дина терла виски и шипела, что пятнадцать учеников первого потока на восьмерых наставников, не считая занятых в обучении мастеров, – это слишком жестоко. Вот будут проходить испытания сразу с полсотни воспитанников, тогда хоть дыхание удастся перевести, а при пятнадцати учениках по-всякому на каждого приходится по половине наставника или по два ученика на испытателя. Ни отбежать в сторону, ни подсмотреть заготовленную подсказку, ни пожаловаться на плохое самочувствие – тут же отволокут к Хиле, исцелят и сразу же отправят обратно за ученический стол.

Гаота слушала подругу и то и дело посматривала на тюремную башню. Где пятнадцать учеников, там и шестнадцать. Но шел уже второй месяц, как самая младшая ученица из их потока – Йока – находилась под надзором в тюремной башне. Правда, как говорила та же Пайсина, с некоторыми уточнениями – и на тюрьму изнутри башня была непохожа, и в соседней с Йокой комнате жил безвылазно под тем же общим замком сам Гантанас, да и стражник Крэйн перестал выходить из этой башни даже затем, чтобы размяться на весеннем воздухе. Только Хиле было дозволено заглядывать в башню по несколько раз на дню – то отнести завтрак, обед или ужин, то какие-то снадобья для поддержания здоровья Гантанаса или Крэйна, то просто так, чтобы Йоке было не так одиноко без привычной приютской суеты.

Выходила из башни Хила всякий раз с таким лицом, как будто посетила мертвецкую. Подруги даже поначалу подкарауливали лекарку во дворе и засыпали вопросами – как там Йока, что она говорит и чем занимается, и Хила даже что-то пыталась рассказывать, мол Йока чувствует себя хорошо, но ничего не помнит о произошедшем, поэтому иногда плачет и сама расспрашивает, что случилось? Почему она представляет опасность для Приюта, почему ей нельзя выйти погулять и когда же все это закончится? Кроме этого Хила упоминала, что Йока продолжает учиться, потому что рядом с нею находится лучший из всех возможных наставников – сам Гантанас, и девочка даже сдает те же самые зачеты и проходит те же самые испытания, что проходят и остальные ученики, не исключая фехтования, хотя Крэйн вовсе не ровня таким мастерам, как Пайсина, Юайс, Домхан, Крайса или Фригра.