— Рядовой Арбанов!
— Я!
— Ко мне!
— Есть!
Молодой солдатик в высоленной потом форме, кирзовых ботинках и обвисшей панаме показательно бодро пробежал по песку и вытянулся перед вылезшим из раскаленного уазика офицером.
— Товарищ майор, рядовой Арбанов по вашему приказанию прибыл!
Майор снял фуражку, вытер серым носовым платком слипшиеся от жары волосы, вернул головной убор на место, поправил, приложив ладонь к переносице. Медленно, с нескрываемым сожалением оглядел солдата, перевел взгляд на отвалы песка, на брошенную беспомощную лопату, на огромный сверток зеленой маскировочной сети, на замершую у бархана разлапистую пусковую установку и побрел в сторону штабного кунга, бросив через плечо:
— Собирайся. Через пять минут выезжаем. Сначала в часть. Вечером поезд. Домой поедешь. В отпуск. Телеграмма тебе пришла. В штабе она.
— Есть? собираться!
Солдатик неуверенно развернулся и побежал к машине, чтобы вернуться через несколько секунд с тощим вещевым мешком, противогазом, автоматом и свернутой в серую баранку шинелью.
Из уазика вывалился вялый тонкокостный ефрейтор в выгоревшем до белизны хэбэ и распластался в крошечном обрывке тени у переднего колеса. Арбанов, позвякивая амуницией, присел на колени.
— Слышишь, земляк?
— Тсс! — приложил палец к губам ефрейтор.
— Саранча стрекочет! — отмахнулся Арбанов. — Что за телеграмма?
— Весна! — Ефрейтор мечтательно надвинул на глаза панаму. — Саксаул цветет! Кузнечики порхают! Скоро дембель!
— Скоро, скоро, — согласился Арбанов. — Кому скоро, а кому не очень скоро. Что за телеграмма? Что случилось?
— Отстань ты от меня, дух, — лениво проговорил пересохшими губами ефрейтор. — У тебя вода есть?
— Есть.
— Дай-ка. — Ефрейтор протянул руку и, ощутив в ладони приятную тяжесть зашитой в суконный чехол фляжки, начал откручивать пробку.
Вдалеке послышался шум. Арбанов обернулся. Понукаемые рассвирепевшим майором, торопливо застегивая форму, из-под шестьдесят шестого выбирались трое сержантов во главе с заспанным лейтенантом-двухгодичником.
— Позавчера зампотыл на вторую батарею ездил. — Ефрейтор зевнул, отдавая опустевшую фляжку и наблюдая за построением возле машины. — Жара… смертельная. А у них с водой задержка. Так вот, пока то да се, духи из радиатора всю воду высосали. И водила тот, еще салабон, поехал, не посмотрел. Через сто метров движок стуканул. Так вот зампотыл прямо там водилу чуть не грохнул. Хорошо еще, духи не успели морды умыть. По ржавчине на щеках вычислили.
