– Я бы не стал раздеваться, – твердо сказал Джор.
– Дело не в этом, – задумалась Гаота, – а в том, значит ли это, что на тэрской ярмарке не должно быть колдунов с зорким взглядом, или они будут тоже исключением из правил.
– А мне бы такое умение очень пригодилось, – заметила Йора. – Я бы, кстати, полистала сборники заклинаний. Ведь не всякий раз тебя будет ждать рядом подруга с теплым одеялом, чтобы закутать!
– Подруга, может, и готова ждать, – улыбнулась Дина. – Но никакая юркость и ловкость не сравнятся с внимательным взором любопытного мальчишки.
– И почему все сразу посмотрели на меня? – покраснел Джор. – Я там не один был, когда Йора обращалась в камень.
– Это случайное совпадение, – успокоила его Гаота.
Она остановила Тиса уже у самого дома учеников, дождалась, когда ее подруги и Джор войдут в дом и спросила:
– Что-то случилось?
Тис смотрел на нее и думал, что если он кому-нибудь в Стеблях и хотел бы рассказать обо всем, что с ним когда-либо случалось и продолжает случаться до сегодняшнего дня, то это была бы ни все принимающая близко к сердцу Йора, ни упрямица Дина, ни добряк Джор, ни внимательный Гантанас, ни кто-либо другой, а именно вот эта темноволосая девчонка почти одного с ним роста, которая умеет смотреть прямо в глаза, причем делает это одновременно и с сочувствием, и с уважением, и с интересом, и с ободрением.
– Может случиться, – ответил Тис.
– Так и не хочешь рассказать, зачем тебя подзывал Гантанас? – вздохнула Гаота.
– Не могу, – покачал головой Тис. – Но скажу одно. После Гантанаса я говорил с Кайлой.
– Первый и пока единственный из всех детей, – кивнула Гаота. – Странная она. Вроде бы ходит по крепости, изучает что-то, но вовсе не разговаривает с детьми. Наедине во всяком случае. Ни с кем, кроме тебя. Кого она боится?
– Может быть, себя? – предположил Тис.
– И этот разговор тоже секрет? – спросила Гаота.
– Еще больший, – вздохнул Тис, выпуская морозный пар изо рта. – Но кое-что я тебе скажу. У Оллы был ребенок. Девочка. Наша ровесница. Она была похищена. И Кайла рассчитывает ее найти. Но только после того, как она найдет убийцу. Возможно, потом она пришлет ее сюда. Хотя, последнее – это мое предположение.
– Сомневаюсь, что кто-то захочет присылать сюда своего ребенка, если узнает о том, что здесь происходит, – прошептала Гаота. – Мне все чаще кажется, что это место для сирот, которым уже нечего терять.
– Разве прямо сейчас что-то происходит? – спросил Тис.
– Может произойти, – твердо сказала Гаота. – К чему ты нас готовишь?
– К тому, чтобы вы могли постоять за себя, – сказал Тис.
– Спрятаться и переждать? – уточнила Гаота.
– В том числе, – согласился Тис. – Не забывай, мы все еще дети.
– Я не забываю, – надула губы Гаота. – И о безопасности беспокоюсь не меньше, чем ты.
– А заклинание поиска раскидываешь, – прищурился Тис. – Пробуешь… разное.
– А что предлагаешь ты? – спросила Гаота.
– Задуматься, как остаться в живых, – прошептал Тис.
– И что же все-таки лучше? – скривила губы Гаота. – Кровавое кольцо? Обманка? Каменная пелена? Или невидимость?
– Ничто из этого не спасет, – сказал Тис.
– В том-то и дело, – кивнула Гаота и пошла в дом.
* * *
Уже в комнате Тис несколько раз ловил взгляд Джора, но ничего не говорил, пересыпая из ладони в ладонь пергаментные материнские ключи, надеясь, что хотя бы один из них даст о себе знать. Безрезультатно. Разговор все-таки начал Джор.
– Зачем это в Стеблях? – спросил он.
– Что именно? – продолжал играть с крохотными свитками Тис.
– Ты же понял, – усмехнулся Джор. – Ты не волнуйся, я терзать тебя лишними вопросами не стану, и так уж сообразил, если мой дружок замкнулся, значит, собрался впрячься в груженую телегу и тянуть ее в одиночку.
– Точно так же, как и наша прекрасная троица, – улыбнулся Тис.
– Не путай, – не согласился Джор. – У них тройка, а ты один.
– Значит так надо, – твердо сказал Тис.
– Что ж, – задумался Джор. – Спорить не буду. Но понять кое-что хочу. Зачем это в Стеблях? Вот эта… штуковина, от которой все напасти? Зачем?
– Случайно? – предположил Тис.
– Не верю, – прикусил губу Джор. – Это же не на яблочной кожуре поскользнуться. Ну поскользнулся, упал, поднялся, отряхнулся и дальше пошел. Что думаешь?
