– И причем же здесь я? – спросил Тис.
– Посмотри на меня, – попросила Кайла, и когда Тис поднял взгляд, спросила. – Что ты видишь?
– Вас, – пожал плечами Тис. – Но вы же понимаете, что я не убивал вашу дочь?
– Я ничего не должна понимать, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Что ты видишь?
Она задала вопрос ледяным тоном. Прошипела его так, как шипит клинок, обнаженный на ураганном ветру. Или раскаленный клинок, который кузнец опускает в масло. Ударила этим вопросом Тиса по щекам. Почти что пустила ему кровь.
– Я… вижу…. вас! – тихо, но твердо повторил Тис.
– Если бы ты был сильным человеком, ты бы сейчас закрылся от меня ладонью, – вздохнула Кайла. – Обычный человек падает от такого взгляда в обморок. Если бы ты был мудрым и сильным колдуном, то зажмурился хотя бы на секунду, а под столом соединил бы пальцы на руках и повторял бы про себя самые надежные отвороты. У меня черный взгляд. Я способна навести порчу, только моргнув в чью-либо сторону. Ты это понимаешь? Ты понимаешь, что если меня останавливает тэрский дозор на дороге, и я не в духе, я окидываю их взглядом, и они все, пусть даже среди них есть маги или храмовники, – все бегут прочь со слезами и с криками ужаса!
– Вы похоже гордитесь этим? – спросил Тис. – Отчего же вы до сих пор не отправились в Черный Круг и не разогнали там всех?
– Горжусь? – засмеялась Кайла. – Наверное, ты бредишь. И насчет Черного Круга – не шути. Там есть такие колдуны, рядом с которыми ваш Гантанас будет словно мальчишка на побегушках. И я в том числе.
– Зачем же тогда вы затеяли все это? – спросил Тис. – Я про Приют Окаянных, конечно. Не честнее ли было бы лечь на спину и задрать лапки?
У нее действительно был невыносимый взгляд. И Тис чувствовал, что каждое мгновение их разговора, а возможно и каждое мгновение собственной жизни Кайла сдерживает себя.
– Ты, я вижу, задирать лапки не хочешь, – пробормотала она, и он понял, что ее глаза налиты слезами.
– Не хочу, – прошептал он. – Но я человек. Хотя бы потому, что я так это чувствую. И я хочу быть человеком.
– А я имни с крыльями, – шмыгнула она носом. – Чтобы взлететь выше облаков и броситься камнем вниз.
– Хотите красивой смерти? – спросил Тис, и Кайла неожиданно расхохоталась.
– Вот уж точно, – засмеялась она, вытирая слезы. – Красивой смерти. Как я раньше не догадалась? Нелегко с тобой будет Гантанасу, ой, нелегко. Тяжкий груз он взвалил на плечи. А если этот груз будет еще и посмеиваться над носильщиком, дела пойдут совсем тяжело.
– Я не груз, – сказал Тис. – И вообще я собираюсь идти рядом. Значит, вы не гордитесь своим взглядом?
– Он мое проклятье, – вздохнула Кайла. – Мне пришлось подальше отправить от себя дочь. Чтобы не нанести ей урон. Самое плохое для меня, это привычка. Когда привыкаешь – расслабляешься. Когда расслабляешься – отпускаешь свою силу. А сила иногда это беда. Сначала я отдалила от себя дочь. Потом, когда она попыталась создать семью и родила ребенка, отдалила еще сильнее. А когда ее мужа убили, а ребенка похитили, отправила Оллу в самое надежное место, хотя она и рвалась заниматься поисками. Но ее тоже хотели убить. Чтобы отсечь все следы. Мать всегда может найти своего ребенка. А я – дура – решила спасти обеих. И вот в самом надежном месте мою дочь убили. А я ведь еще не нашла свою внучку.
– Как давно она пропала? – спросил Тис.
– Год назад, – пробормотала Кайла. – Ей было десять. Олла ее многому научила, но не уберегла.
– Она подобна вам? – спросил Тис.
– Мэйдин-то? – спросила Кайла. – Нет. Она гораздо сильнее. Она владела своим взглядом так, как мне никогда им не овладеть. Она могла смотреть на смертельного врага и не причинять ему никакого вреда.
– Это так важно? – спросил Тис.
– Да, – кивнула Кайла. – Знаешь ли, когда против тебя настоящий враг, очень важно удержаться от размахивания мечом.
– Черный Круг украл ее? – спросил Тис.
– Не знаю, – сказала Кайла. – Охотников до молодых магов полно и без круга. Есть колдуны, которым нужны ученики, есть храмы, в некоторых из которых творятся страшные вещи. Есть и торговцы таким товаром. Но я найду ее. Сразу же, как разберусь здесь.
