Кайла молчала. Тис тяжело выдохнул и опустил голову на руки.
– Значит так, – сухо произнесла она, когда Тис отдышался. – Все, о чем мы с тобой тут говорили, должно остаться между нами. Ты по-прежнему под подозрением, поскольку силы, о которых мы говорим, способны скрываться даже от их владельцев. И я все еще не знаю, кто еще двое или трое.
– Ваш замысел с дикими рубинами не прошел, – буркнул Тис.
– Я иду разными дорогами одновременно, – ответила Кайла. – Но ты должен запомнить самое важное.
– Я слушаю, – прошептал Тис.
– Если это ребенок… – Тис вздрогнул, и Кайла повторила. – Если это ребенок, то его убивать нельзя. И это не воля Гантанаса. Это неотменяемое правило. Ребенка убивать нельзя, даже если он – ужасный демон в своей сути. Даже если он – личинка злого бога или одного из его слуг. Ребенка убивать нельзя, потому что это яд, который отравит всех. Если кто-то из тех, кто служит Стеблям, убьет ребенка, Стеблей больше не будет. Его стражи рассеются. Его четыре предела – исчезнут. Его слава – померкнет.
– Вы уверены в этом? – удивился Тис.
– Я неплохо вижу, – вздохнула Кайла. – Просто это… не моя работа. А то бы я углубилась в прорицание. Но не хочу. Не хочу знать будущее. Главное – что ребенка убивать нельзя. Знаешь, какой из этого следует сделать вывод?
– Нет, – замотал головой Тис.
– Ему нужно противостоять, – ответила Кайла. – Нечеловеку, который таится в ребенке, надо противостоять. Но там, где погибла Олла, не устоит никто. Возможно, даже такой воин, как Юайс. Или Роут. Или Деора. И уж тем более Пайсина. Не устоит Гантанас. Возможно, в силу возраста, не устоит Тид. Скорее всего, не устою даже я.
– И кто же… – пробормотал Тис.
– Ты, – сказала Кайла. – Только ты. Конечно, если ты и в самом деле не убивал мою дочь.
– Кому вы служите? – спросил Тис. – Вы ведь служите сейчас? Если есть служба, значит, есть кто-то, кто ее дает? Если у врага есть Храмы, Черный Круг, то что есть у нас?
– У нас? – с кривой усмешкой переспросила Кайла.
– У нас, – твердо повторил Тис.
– А ты не думал, что тот, кто убил мою дочь здесь в том числе и поэтому? – спросила Кайла. – Чтобы получить ответ на этот вопрос?
Тис замолчал. Кайла тоже молчала и смотрела на него своим пронзительным взглядом.
– У вас один глаз голубой, другой рыжий, – пробурчал он.
– Мне больше нравится, когда они у меня оба зеленые, – улыбнулась она и заморгала, возвращая взгляд к зеленому цвету.
– Как вы собираетесь найти убийцу? – спросил Тис. – Как вы добьетесь того, чтобы он вылез из раковины?
– Ты не должен этого знать, – сказала Кайла. – Я ведь все еще подозреваю тебя.
– Но как сделать, чтобы он больше никого не убил? – спросил Тис.
– Не знаю, – ответила Кайла. – Пока не знаю. Но я думаю об этом.
* * *
Тис вышел из класса до того, как вернулся Гантанас. Поднялся и пошел прочь, потому что Кайла вдруг замолчала, поднялась, подошла к окну и застыла, прижавшись лбом к холодному стеклу. Тис представил себе, что это он взрослый и умудренный прожитым человек, и это он должен кого-то искать и спасать в крепости, за стеной которой погребен его единственный ребенок, и понял, что ему нужно срочно на воздух. Глупо было бы подходить к соседнему окну и прижиматься к стеклу лбом так же, как сделала Кайла. Глупо, хотя и очень этого хотелось. Тис вышел на лестницу и пошел наверх.
Он думал подняться на верхний ярус северной башни и хотя бы минут пять постоять на холоде, но отчего-то вышел на верхний ярус средней башни. Вышел туда, где все еще пребывали в невидимости и дозоре павшие при защите крепости древние герои. Вышел туда, где не так давно была найдена мертвой Олла. Вышел и увидел Айрана. Старый стражник прохаживался по расчищенной от снега крыше, метлы и лопаты стояли тут же. Отчего пожилой воин неизменно занимал этот дозор? Зимой – холод. Летом – зной. Что ему не хватало в караулке или еще где?
– Ты что это? – обернулся Айран. – Как тебя? Тис? Замерзнешь, мать твою. Морозец, конечно, так себе, но ветерок имеется. А ну брысь вниз!
– Господин стражник, – поднял воротник рубахи Тис. – Почему вы все время наверху? В караулке теплее!
