– Я не убивал вашу дочь, – твердо сказал Тис. – И я человек.
– Значит так, – Кайла тяжело вздохнула. – Даже не знаю, чего это я с тобой разоткровенничалась. Еще раз и коротко. Только не спорь. Пока не спорь. Дай мне сказать. Я не только смотрю, я еще и вижу. И слышу. И чувствую. Иногда чувствую то, что не могу объяснить. Вот сейчас я чувствую, что найду свою внучку, найду Мэйдин. Найду, освобожу и пришлю ее сюда. Тем более, что я это обещала Олле, еще когда отправляла ее сюда. Но только в том случае, если избавлю Стебли от той опасности, что убила мою дочь. И сейчас я чувствую, что найду убийцу. Или, скажем так, чувствую, что убийца будет найден. А чуть раньше я почувствовала, что в крепости есть трое, а может быть даже и четверо персон, которых к людям можно отнести с достаточной степенью условности. Самое удивительное, что Гантанас допускает такое. Для него все – дети. Но точно определить удалось только тебя. Хотя, про тебя он сказал сразу. Я буду смотреть на каждого так же, как на тебя, и, может быть, сумею разглядеть еще двоих или троих. Но не уверена, потому что если бы их можно было разглядеть, Гантанас бы увидел их уже давно. Но даже если я их не найду, я сделаю так, что убийца сам вылезет из своей раковины! Понимаешь?
– Не уверен, – признался Тис.
– Поймешь, – вздохнула Кайла. – И так, мою дочь убил не человек. Нелюдей в крепости, я не имею в виду имни, трое или четверо. Один из них – ты. И то, что ты полукровка, не имеет значения. Мы можем утвердиться на этом рубеже?
– Не знаю… – прошептал Тис.
– Твоя мать маола, – сказала Кайла. – Маола относятся к имни, хотя и выделяются среди них. В крепости несколько маола. Полукровки маола, такие как Гаота. Чистые маола – такие как Юайс. Возможно, Мисарта. Может быть, еще кто-то. Их не просто выделить. Так же, как непросто выделить имни, если они сами этого не хотят. Все таки все они все с достаточной степенью условности, но относятся к людям. Ты тоже полукровка маола. Но не в родстве с человеком. Кто твой отец?
Тис промолчал.
– Послушай меня, – понизила она голос. – Я кое-что знаю про твою историю. Наверное, меньше, чем знаешь ты. Но ты должен отдавать себе отчет, что в твоем прошлом кроется твоя уязвимость. Да, я знаю, что ты преодолел то, отчего ломались величайшие воины и могущественные маги. Я знаю, что ты отсек назначенное предопределение и предрешенное зло. Но кровь свою изменить ты не в силах.
– Гантанас тоже так думает? – спросил Тис.
– Гантанас слишком добр, – ответила Кайла. – Хотя, может быть, это и хорошо. Ты знаешь, что такое ритуальное изнасилование? Или ты даже о простом изнасиловании не догадываешься?
Тис промолчал.
– Когда врагу нужен маг или воин с заданными свойствами, он обычно похищает женщину, у которой в роду или у нее самой эти свойства есть, – продолжила Кайла. – Маола в этом случае – лучший выбор. Хотя бы потому, что маола долго живут, сильны, значит, усилия будут оплачены сторицей. Потом подбирается самец. Если угодно – отец. В обычном случае – маг, великий воин, имни с хорошей родословной. В идеале – тоже маола. Но в особых случаях – нечто потустороннее. Да, орудием изнасилования по-прежнему будет служить человек, но вселившаяся в него сущность, которая порой способна физически его изменить, одарит плод заданными свойствами. В исключительных случаях эта сущность способна вовсе исключить передачу родства со стороны насильника! Она сама становится насильником! Сама изливает в жертву свое семя! Твой отец не человек, Тис. У людей не бывает шипов на ладонях. У имни, кстати, тоже.
– А у кого бывает? – спросил Тис.
Кайла не ответила.
– У кого бывает? – повторил вопрос Тис.
Кайла молчала.
– Ну и что? – вдруг закричал он. – Ну и что?! Причем тут кровь?! Среди людей бывают и герои, и негодяи! Среди маола, наверное, тоже! Мою мать спас враг! Тот, кому на роду написано было быть ее врагом. Но он отдал за нее и за меня свою жизнь! Или я обречен стать негодяем?! Нет! Не бывать этому! Вот! Вот мои ладони! На них нет шипов! Нет и никогда не будет! Или вы хотите их вырастить? Зачем вы меня позвали?
