Не Элвин Кейн был подлинным героем этой драмы. Дэви распознал это не сразу — он как будто смотрел через затемненное стекло. Картина была смазанная, но что-то вроде первобытного чутья пробилось сквозь путаницу по крайней мере к одному факту: Элвин Кейн — это только предлог. Нет, истинная ненависть была направлена против Линды, и именно из-за того, что это было так истерически беспричинно, Дэви обнаружил в себе волю сразиться с этой ненавистью. И он сражался, внутренне побежденный, ночь за ночью и снова очередную нескончаемую ночь. А Линда спала, иногда поворачиваясь так, что ее горло опасно открывалось. Сон приходил к нему только с полным изнеможением. Обычно Дэви проваливался в бессознательное состояние, выиграв еще один бой, когда в комнату уже проникал холодный, серовато-белый рассвет.
Но в долгих боях и неубедительных победах Дэви познал еще более пугающую истину: рано или поздно в этом жестком соперничестве он уступит. Рано или поздно он проиграет схватку, не сможет себе помешать переползти со своей кровати на соседнюю.
* * *
Вечер давил мертвой тяжестью — ни ветерка, ни шороха. Малейшее напряжение — и сразу потоки пота. Нервы трещали.
Они все сидели на веранде, дыша как рыбы на песке.
— Дело к дождю, — вымолвил Тальбот и вытер шею. — Да еще и с грозой. А, летчик?
— Да. — Дэви вяло посмотрел на небо. Беспорядочные облака постепенно собирались в многослойные нагромождения.
Линда пожаловалась:
— У меня голову как железными обручами стиснуло. Дэви, пойдем наверх.
— Я не хочу спать, Лин. Ты иди.
— Без тебя не пойду, дружок.
«Плохая будет ночь, — подумал Дэви. — Лучше не испытывать судьбу. Сегодня мне вообще нельзя спать. Она не заметит».
Поднявшись с кресла-качалки, он подошел к ней, шаркая ногами.
— Не будь упрямой девчонкой.
Она подняла к нему открытое, незащищенное лицо. Даже в сумерках было видно, что под глазами у нее залегли фиолетовые полукружья. Она знает, вдруг прозвучало у него в голове. Но как она узнала?
— Зачем же нам обоим не спать? А ты иди, Линни. Не майся.
Вот так. Ненавязчиво.
— Только вместе с тобой.
— Черт побери, Линни…
— Ну хватит уже, дети, — заворчала Эмили. — Господи спаси, какая тяжесть в воздухе! Еле дышу.
— Дэви нуждается в покое, — упрямилась Линда. — Посмотри на него, мама. Он опять теряет в весе. Выглядит как черт после мессы.
Дэви дернулся:
— Вот же глазастая, все-то ты замечаешь, Линда-Лисичка.
Линда встала.
— И не думай, что сможешь меня надуть, Лисенок, ничего у тебя не получится. Ты сию же секунду пойдешь со мной и ляжешь в постель.
«Я ее одурачу, — без особой надежды думал Дэви, пока они, обнявшись, тащились вверх по лестнице. — Надо будет убраться из спальни. И проболтаться где-нибудь на улице. Уж сегодня-то обязательно».
— Ты не против, если я немного почитаю, Лин? — небрежно бросил он, возясь со шнурками.
Линда раздевалась.
— Не стоит, дорогой.
— Говорю же тебе, я не засну.
Контролируй голос!
— Ну хорошо, — сказала Линда. — Почитай тогда мне вслух.
В первые недели после возвращения Дэви часто ей читал. Вроде бы делал что-то полезное. И Линда любила лежать на кровати с каким-нибудь мелким шитьем и слушать его чистый, глубокий голос.
— Ты уже сколько мне не читал, — продолжала Линда. — А ведь классная идея!
— Ладно.
Он поднялся. Никакой надежды.
— А чего ж ты не разулся? — донимала она. — Все долой, генерал!
Он молча кивнул.
Когда он вышел из ванной комнаты, Линда лежала в его постели.
Ну нет, подумал он. Нет. Он зевнул.
— Где та книга, которую мы читаем?
— Прямо перед твоим глупым носом, — мурлыкнула Линда. Она лежала на спине, с загадочной улыбкой глядя в потолок. Она порозовела и посверкивала глазами — он уже давно ее такой не видел. Волосы цвета старого золота она перевязала изумрудно-зеленой лентой, в тон шифоновой ночной рубашке. — На твоем столике, милый.
— А, ну да, конечно! — Дэви нервно хмыкнул.
Он взял переиздание «Жизни и времени арчи и мехитабля»,[74] вытащил служившую закладкой старую фотографию, на которой они с Линдой были запечатлены у яблони, и начал быстро читать вслух, расхаживая взад-вперед по комнате.
— Ну же, Дэви! — прервала его Линда и похлопала по кровати. — Ты что, так и будешь читать на ходу?
