Эволюция римской военной системы I-III в - страница 42

He нужно также забывать и об экономическом аспекте проблемы. Мы можем лишь в общих чертах судить о размерах жалованья, которое выплачивалось офицерам-сенаторам, однако, вне всякого сомнения, эти суммы были весьма значительными. Например, проконсул Азии получал 1 млн сестерциев, пропретор — 200 тыс. сестерциев; при Септимии Севере легат легиона обходился государству во столько же, во сколько обходилось содержание 167 легионеров^>415. Поэтому стремление Галлиена ограничить доступ сенаторам к военным постам могло быть оправданной реакцией, вызванной финансовым кризисом империи.

Возможно, не только Галлиен не хотел привлекать сенаторов на военную службу, но и сами сенаторы не могли дать императору необходимого количества человек, способных занять все командные должности в армии. По подсчетам исследователей, в армии в середине III в. было 60—70 сенаторов^>416. Возникает вопрос, не было ли уменьшение числа офицеров сенаторского происхождения следствием поражений, понесенных римскими армиями? По-видимому, при Галлиене уже просто не стало того количества сенаторов, которое было необходимо, чтобы занять вакантные посты. П. Косм обращает внимание на то, что всадники, поставленные во главе провинции, могли иметь звание agens vice praesides, т. е. считалось, что они занимали должность наместника временно, как если бы речь шла о переходном периоде. Что же касается префектов легионов, также выходцев из всаднического сословия, то они, как отмечалось выше, носили звание agens vice legati, и это, по-видимому, должно было указывать на то, что они заменяли легатов в консульских провинциях. Возможно, в ряде случаев всадники действительно выступали заместителями скончавшихся наместников или офицеров-сенаторов^>417.

Подводя итог вышесказанному, можно отметить, что прогрессивное уменьшение количества сенаторов в армии происходило в течение длительного периода и, очевидно, не было следствием издания специального указа. Замена сенаторов всадниками была вызвана не ненавистью императора по отношению к сенату, как утверждает Аврелий Виктор, а вполне объективными причинами. Самим сенаторам военная служба теперь не казалась особенно привлекательной. Как пишет тот же Аврелий Виктор, сенаторы предпочитали наслаждаться покоем и богатством, а не воевать, защищая государство (Aur. Viet., Caes., 37, 7). Желание сенаторов уклониться от военной службы было вполне обоснованным. Время, о котором идет речь, стало свидетелем гибели на полях сражений двух императоров и пленения третьего. Все это произошло в течение 15 лет (244—260 гг.). Военная служба могла представляться отныне чрезмерно опасной. К тому же и самой центральной власти было принципиально важно, чтобы в период, когда военные действия шли почти непрерывно, командные должности в армии занимали опытные служилые офицеры-всадники, которые могли быть гораздо полезнее малознакомых с военным делом или не имевших военного опыта сенаторов^>418.

В последнее время отношение ряда исследователей к преобразованиям, произошедшим в римской военной системе в правление Галлиена, изменилось^>419. По мнению Я. Ле Боэка, невозможность одержать решительную победу на поле боя действительно заставила Галлиена произвести в армии реформы, которые позволили его преемникам восстановить положение^>420. Тем не менее исследователь полагает, что реформы, проведенные этим императором, не носили какого-то революционного характера, и положительный эффект от них был гораздо меньше того, какой обычно им приписывают^>421. Увеличение численности армии свидетельствует, по мысли французского исследователя, о том, что Галлиен не имел каких-нибудь оригинальных идей. Размещение в Медиолане группировки, в которой некоторые исследователи видят стратегический резерв, прообраз так называемых мобильных армий IV в., не было чем-то необычным. После того как была опустошена Реция и аламанны намеревались разграбить Италию, насущной необходимостью стала защита Апеннинского полуострова и самого Рима. Поэтому император сделал лишь то, что должен был сделать.