Молись, молись, судья Пинчеон, взгляни на свои часы, сейчас же! Но – ни единого взгляда. А ведь до обеда осталось всего десять минут! Из вашей памяти наверняка не могло ускользнуть значение сегодняшнего обеда, последствия которого куда важней, чем у всех предыдущих банкетов! Да, самое важное событие текущей вашей выдающейся карьеры: вас посадят во главе стола, уставленного изысканными кушаньями, и собрание станет внимать вашему звучному внушительному голосу. Однако это не публичный обед, а всего лишь встреча десятка друзей из разных областей штата; людей выдающихся характеров и влияния, которые собрались, почти неофициально, в доме общего друга, также высокопоставленного, пригласившего их отметить некоторое улучшение своего благосостояния. Банкету далеко до французской кухни, и все же он будет чудесен. Настоящая черепаха, лосось, губан, говяжьи копчености, свинина, английская баранина, добротный ростбиф или другие подобные лакомства, достойные аппетитов государственных мужей, коими и являлись большинство приглашенных. Кушанья, редкие в это время года, будут поданы в сочетании со старым сортом мадеры, который великолепен в любые времена. То была марка «Джуно», знаменитое вино, ароматное, мягкой крепости; закупоренное в бутылки счастье, золотая жидкость, ценой превосходящая жидкое золото, столь редкий и восхитительный сорт, что старые любители вин отсчитывали эпохи своих жизней по возможности его попробовать! Оно уносило сердечные боли, не оставляя похмелья! Если бы судья Пинчеон мог выпить бокал этого вина, он наверняка бы стряхнул непривычную летаргию, которая (уже на пятнадцать минут) заставила его опоздать на столь важный обед. Способный на все, кроме оживления мертвых! Не желаете ли вина, судья Пинчеон?
Увы, обед был пропущен. Неужели вы действительно забыли истинную его цель? Тогда позвольте нам ее напомнить, чтобы вы сразу же вскинулись из дубового кресла, которое словно действительно зачаровано, как кресло Комю[53] или то, к которому Молл Питчер[54] приковывала своих жертв. Амбиции являются талисманом, который куда сильней всякого колдовства. Поднимайтесь же, торопитесь по улицам, присоединяйтесь к компании, прежде чем все окончательно испортится. Они ждут вас, и не в ваших интересах испытывать их ожиданием. Эти джентльмены – нужно ли вам напоминать? – не просто так приехали сюда из всех городов штата. Они опытные политики, они привыкли принимать меры заблаговременно, определяя вместо людей и без их ведома того, кто станет следующим правителем. Голос общества на следующих выборах губернатора будет грохотать, как гром, однако станет лишь эхом тех слов, которые тихо произнесут упомянутые джентльмены за дружеским банкетом. Они собрались, чтобы выбрать своего кандидата. Эта кучка тонких интриганов будет контролировать Конгресс, тем самым диктуя партии свои условия. А есть ли более достойный кандидат, более мудрый и образованный, известный своей щедростью, преданный принципам безопасности, неоднократно испытанный владелец публичных доверительных фондов, безупречный в личных отношениях, обладающий бо́льшим количеством акций и более давней родословной, – кто может выдвинуть свою кандидатуру, сочетающую в себе все перечисленные качества, кроме как сидящий перед нами судья Пинчеон?
Так поспешите! Сделайте свой шаг! Награда, к которой вы так стремились, ползли, шагали, теперь на расстоянии вытянутой руки! Придите на этот обед! Выпейте пару бокалов благородного вина! Сделайте свое заявление хотя бы шепотом, если пожелаете! И вы подниметесь из-за стола губернатором великого старого штата! Губернатор Массачусетса Пинчеон!
Разве ваше сердцебиение не ускоряется от подобной перспективы? Вы всю жизнь стремились достичь этой цели. Теперь же, когда от вас требуется лишь проявить свое согласие, почему вы так безвольно осели в дубовом кресле прапрадеда, словно предпочитая его губернаторской должности? Вы прекрасно знаете историю Короля Бревна[55], но в наши бурные времена едва ли можно выиграть выборный пост губернатора, уподобившись ему.
Что ж, на обед вы уже опоздали! Черепаху, лосося, губана, фазанов, вареную индейку, баранину, свинину, ростбифы уже почти доели, теплый картофель и подливки подернулись застывшим жиром. Судья, если не занимался чем-то другим, творил чудеса ножом и вилкой. Это о нем, знаете ли, ранее говорили, описывая его аппетиты, что Создатель сотворил его крупным животным, но час обеденный превращает его в чудовище. Люди его предпочтений должны молить о снисхождении других во время трапезы. Впервые судья Пинчеон опоздал на обед! Опоздал даже для того, чтобы присоединиться к компании за вином! Гости уже веселы, они забыли о судье и, заключив, что он отправился к Партии Свободной Земли, решили выбрать другого кандидата. Появись наш друг среди них, с этим жутким застывшим взором, его зловещее присутствие развеяло бы их радость. Да и судья Пинчеон, обычно столь аккуратный, не показался бы за обеденным столом с кровавым пятном на груди. Кстати, откуда оно там взялось? Выглядит оно отвратительно, и лучше судье как следует застегнуть пальто, взять своего коня из платной конюшни и как можно быстрее мчать к дому. Там, после бокала бренди с водой, бараньей отбивной, бифштекса, жареной птицы или иного обеда, собранного на скорую руку, который станет и ужином, ему стоит провести вечер у своего камина. Ему придется долго согревать ноги, чтобы избавиться от промозглого холода этого мерзкого старого дома, от которого кровь стыла в жилах.
