Если кому-то и рассказывать обо всем этом, то только Нилу.
– Джорджи, ты еще на линии?
– Да. Я тебя слушаю.
Она не могла рассказать Нилу про волшебный телефон.
– Как прошел твой день?
Вначале я выдернула из розетки волшебный телефон. Потом села в электромобиль…
– Мы с Сетом работали над сценарием «Бегущего времени», – сказала Джорджи.
Это была одинаковая правда для прошлого и настоящего. Первые наброски они с Сетом делали уже тогда.
Джорджи немедленно пожалела, что упомянула про Сета. Это было почти то же, что взять и нажать рычаг аппарата. Нил невзлюбил Сета с самого начала, и за пятнадцать лет его отношение к ее коллеге ничуть не изменилось. Получается, не обо всем она могла говорить с Нилом.
– Понятно.
Его голос стал заметно холоднее.
– А ты что делал?
– Я…
Нил прочищал горло. Точнее, старался подавить раздражение, вспыхнувшее при упоминании Сета. Эта его привычка тоже сохранилась. Раздражение было чем-то вроде слоя льда, сковавшего его лицо. Нил торопился сломать ледяную корочку.
– Помогал маме печь печенье. Она сделала и для тебя.
– Спасибо.
– Но я их съел.
– Обжора!
Он засопел – это был его заменитель смеха.
– Потом встречался с одним человеком с работы отца. Он работает в железнодорожной полиции.
Смысл этих слов не сразу проник в сознание Джорджи. Человек с работы его отца… железнодорожная полиция. Она вспомнила: у Нила была идея пойти работать в железнодорожную полицию. Еще до колледжа.
– А мне казалось, что ты все это придумываешь.
– Я ничего не придумываю.
– «Железнодорожные детективы». Похоже на название сериала из тех, что идут по Си-би-эс.
– На самом деле довольно интересная работа. Тоже полиция. Тоже решают проблемы и анализируют обстоятельства. Но никакого тебе патрулирования. Никакой службы девять-один-один.
– Краткое содержание предыдущей серии «Железнодорожных детективов», – начала поддразнивать его Джорджи. – Во время обхода дежурные полицейские находят в старом вагоне логово бродяг…
– Что-то в этом роде.
– А знание океанографии там требуется?
– Слава богу, нет. Майк – так зовут этого человека – говорил, что им нужны грамотные, сообразительные парни. Чем шире кругозор, тем лучше.
– Так это здорово! – сказала Джорджи, пытаясь придать голосу энтузиазм, которого у нее сейчас не было.
– Мне тоже понравилось. А на обратном пути встретил Дон. Слово за слово, пошли в мороженицу.
Черт! Весь день Нила был похож на генеральную репетицию его жизни без Джорджи.
– Ну да… Дон. Держу пари, Дон считает, что тебе нужно бросить океанографию и поступить в железнодорожную полицию.
– А ты так не считаешь?
– Я этого не говорила.
– А что ты говорила? – В его голосе снова появилась холодность.
– Пока что почти ничего… Значит, Дон…
– Ты никак ревнуешь меня?
– Мы с тобой уже говорили на эту тему.
– Нет, не говорили.
Он был прав: в девяносто восьмом они об этом не говорили.
– Но ты не можешь всерьез ревновать меня к Дон.
– Еще как могу. Она была твоей невестой.
– В некотором роде. И я расстался с ней ради тебя.
– Нил, невест «в некотором роде» не бывает.
– Ты же знаешь: я не делал ей предложения…
– Это лишь усугубляет ситуацию.
– Джорджи, ты не можешь ревновать меня к Дон. Это все равно что солнце проявило бы ревность к электрической лампочке.
Джорджи улыбнулась, но продолжала спорить:
– Я могу ревновать тебя ко всем, с кем ты был до меня. А представь, что я встретила бы на улице своего бывшего парня, с кем была помолвлена, и пошла бы есть мороженое или пить молочный коктейль. Ты бы ревновал?
– Конечно, – фыркнул Нил. – Но я же терплю, когда ты целые дни проводишь с Сетом.
– Сет не мой бывший парень.
– Он еще хуже.
«Правила! – хотелось крикнуть Джорджи. – Правила, правила и еще раз правила!» В девяносто восьмом эти правила уже были? Или появились позже?
– Ты не можешь сравнивать Сета и Дон, – сказала она. – Я никогда не спала с Сетом.
В трубке послышался щелчок. Кто-то снял трубку аппарата на кухне. Джорджи сжалась, почувствовав себя двенадцатилетней девчонкой, которой строго-настрого запрещено говорить по телефону после девяти вечера. Она чуть не повесила трубку.
– Джорджи, – послышался голос матери.
