В средневековой Англии, как в наши дни на Востоке и в других неевропейских странах, гостеприимство считалось добродетелью и обязанностью каждого. Человек, которого застигла в пути ночь, почти всегда мог быть уверен, что ему дадут приют в любом доме, стоит только постучать в дверь, хотя приём, естественно, далеко не везде мог оказаться одинаково радушным, а условия одинаково комфортными. Монастыри служили своего рода гостиницами для богатых и ночлежными домами для бедных, и там обязательно имелись отдельные здания, предназначенные для приёма путников. В всех городах и повсюду вдоль больших дорог было множество обычных гостиниц и постоялых дворов, где путник мог получить вполне приличную постель или, если гостиница была переполнена, разделить её с кем-либо из постояльцев, а также найти пищу и, прежде всего, глоток живительной влаги. Постоялые дворы той эпохи не блистали роскошью, но средневековый путешественник не был человеком привередливым, и, если ложе было хорошо застелено свежей соломой и не кишело блохами, он оставался вполне доволен своей судьбой.
Как вы помните, именно в гостинице по вывеской «Рыцарский плащ» повстречались в Саутворке тридцать героев Чосера, собиравшиеся совершить паломничество в Кентербери. Мы уже говорили о том, что в Средние века паломничество было одним из главных поводов посетить далёкие края. Инстинкт преклонения перед великими, который сегодня побуждает нас отправляться в Стратфорд-на-Эйвоне, чтобы увидеть дом Шекспира, или в Портсмут, чтобы посмотреть на то место, где Нельсон взошёл на борт «Виктори», инстинкт, который в наши дни заставляет поклонников протискиваться сквозь толпу в надежде заполучить автограф известного актёра или спортсмена, в Средние века был всецело поглощён религией. Искреннее восхищение деяниями святых породило желание получить что-либо из оставшихся после них вещей или, по крайней мере, узреть реликвии: гребень, пару туфель, поясок, а ещё лучше — зуб или кость из останков святого. Постепенно сложилось убеждение, что таким вещам должны были передаваться достоинства и способности тех святых, которым они принадлежали: так родилась вера в чудодейственную силу реликвий. Церковь поощряла эти верования, и они прочно закрепились в народном сознании; мощи хранились в реликвариях, богато украшенных резьбой и сверкавших золотом и драгоценными каменьями, такие реликварии стали главным украшением средневековых храмов и главным объектом поклонения для верующих. Подле них удивительным образом излечивались больные и увечные, то ли благодаря помощи святых, то ли силой собственной веры; весть о новом чуде, нередко преувеличивая факты, возвещали по всем городам и весям служители Церкви, которым приношения набожных паломников сулили немалую выгоду. Стоило мощам единожды обрести славу чудотворных, как к ним начинала тянуться вереница пилигримов. Не все паломники искали исцеления от телесных недугов, большинство рассчитывало извлечь пользу для души, ибо тем, кто приходил поклониться мощам святых (и делал денежные пожертвования), Церковь обещала некоторые уступки: прощение нескольких дней епитимьи в этом мире или сокращение на несколько лет срока пребывания в чистилище в мире ином; были и такие, кто просто любовался видами и находил, что паломничество — это прекрасный повод побывать в далёких городах и повидать заморские земли. Достигнув цели своего путешествия, паломники обычно оставляли багаж и лошадей, если таковые были, на постоялом дворе и отправлялись в храм, где прохаживались, разглядывая монументы и гадая, что может быть изображено на витражах. Служители, состоявшие при храме, наверняка должны были обратить внимание посетителей на реликварий, показав им драгоценные камни, полученные в дар от королей и знатных господ; затем верующим предстояло узреть сами мощи и, возможно, они получали позволение приложиться к ним, при этом служители рассказывали паломникам о случаях чудесного исцеления, демонстрируя в подтверждение своих слов ряды развешанных в храме приношений, подаренных по обету теми, кто вновь обрёл подвижность в членах, спасся во время кораблекрушения или избежал иной опасности благодаря заступничеству святого. Помолившись святому заступнику и отблагодарив хранителей реликвий денежными пожертвованиями, паломники покупали свинцовые значки, на которых была отчеканена эмблема святыни: створка раковины была символом реликвий св. Иакова, буква «W» — Уольсингема, стрела — св. Эдмунда, а фигурка архиепископа — св. Томаса Кентерберийского. Эти значки паломники прикрепляли на свои шляпы в знак того, что они побывали у такой-то святыни. Нищие зачастую набирали множество подобных значков и упирая на то, что человек, который обошёл столько святых мест, неминуемо должен был сам преисполниться святости, вымогали у благочестивых людей милостыню, хотя на самом деле её не заслуживали. Вот как изображён типичный паломник, или пилигрим, в «Видении о Петре Пахаре»:
