Саксы пришли в Британию как завоеватели и поселенцы, их сопровождали жёны с детьми. Отняв у бриттов землю, саксы Поделили её между собой. У саксов было необычайно развито чувство родственных уз; в наши дни редкий англичанин сможет назвать имена своих троюродных сестёр и братьев, тогда как саксы даже на родственников седьмой степени смотрели как на членов семьи, за жизненное благополучие и благонравное поведение которых в какой-то степени несла ответственность вся родовая община. Поэтому жители каждого из Новых поселений, возникавших по всей стране, являлись, как правило, представителями одной родовой группы, которая обычно включала в себя около двух десятков хозяйств. Саксы обустраивались в завоёванной ими, и потому враждебной, стране, вследствие чего дома членов общины строились вблизи друг от друга под защитой частокола или иного укрепления; такое огороженное селение называлось «тун» (tun): в дальнейшем это слово стали использовать для обозначения более многолюдных поселений и от него произошло современное слово «город» (town), а в своём первоначальном значении оно сохранилось в виде окончания — тон (-ton), что характерно для названия многих местечек. Вокруг «туна» простирались обширные неогораживаемые поля, на которых, как мы уже знаем, поселенцы растили свой урожай, а также различной величины пастбища и лесные угодья. За каждым хозяйством был закреплен пахотный надел определённых размеров, считавшийся достаточным для прокормления домочадцев. Теоретически он составлял «гайду» (hide), или «землю плуга» — количество земли, которое можно было вспахать большим плугом, запряжённым восемью быками, то есть порядка 120 акров[8]; однако вполне понятно, что существовали различные прослойки общества, и в то время как более влиятельные дома получали свои «земли плуга», очень многие вынуждены были довольствоваться половиной или четвертью этой меры. Какой бы ни была величина надела, он никогда не представлял собой единого участка, а состоял из полос, разбросанных по различным полям. Но вместе с тем эта земля находилась в полной собственности главы дома, которому она была выделена; правда, он распоряжался ею полновластно только как глава семейства, поскольку не мог ни продать надел, ни отказаться от него, ибо таким образом нарушил бы права семьи; после смерти главы дома принадлежавшая ему земля распределялась между его сыновьями.
Итак, мы проследили, как возникло частное землевладение. Однако очень большие участки земли ещё оставались свободными, и считалось, что они принадлежат «народу» вообще, хотя, по-видимому, никто не смог бы точно сказать, подразумевался ли в данном случае под «народом» клан, жители ближайшего «туна» или же любые люди, решившиеся заявить права на эту землю и обрабатывать её. Начальный период военной колонизации сменился периодом, когда поселенцы повсеместно заботились о том, чтобы упрочить свои позиции в пределах сложившихся границ; военные вожди превратились в королей, и короли с их «советами мудрых» (уитанагемотами) (куда входили воины, священники и старейшины), стали считаться представителями общества в целом. Земля, распределённая между поселенцами, оставалась в полной собственности тех семейств, которым она досталась, и за ней закрепилось наименование «фолькленд» («земля народа»). Однако право распоряжаться свободной землёй отныне принадлежало королю и королевскому совету, которые и жаловали её частным лицам — обычно представителям знати или церковникам. Поскольку такой дар подтверждался письменной грамотой (book), пожалованные участка земли стали называться «бокленд» (букв, «земля грамоты»). Они считались абсолютной собственностью того, кому были подарены, так что владелец мог продать или подарить их кому-либо по своему усмотрению. Так рос класс землевладельцев, располагавших гораздо более обширными угодьями, чем это было необходимо для содержания семьи и слуг, и использовавших для обработки этой земли труд рабов или своих менее состоятельных соседей. Самые различные обстоятельства способствовали тому, что положение власть имущих всё более упрочивалось: бедняки искали у лендлордов защиты для себя и своих земель, короли препоручали им поддержание порядка и сбор налогов в определённых округах, и наконец, на территории частных имений росли новые деревни, жители которых получали землю только при условии работы в хозяйстве лендлорда. К середине XI века большинство английских деревень практически являлись собственностью лендлордов, которые владели подавляющей частью земельных угодий и имели широкие права на крестьянские земли и даже на самих крестьян.
