Нормандцы застали Англию разделённой на виллы, каждая из которых состояла из нескольких домов, окружённых общими полями, пастбищами, лесными угодьями и лугами; такая вилла служила административной единицей при отправлении правосудия и сборе налогов. К этой саксонской системе нормандцы добавили новый организационный элемент, принесённый ими из Нормандии, — манор. Как некогда саксы отняли землю у бриттов, так теперь Вильгельм Завоеватель присвоил всю английскую землю и роздал большую её часть знатным сеньорам и воинам, прибывшим вместе с ним из Франции. Они, в свою очередь, пожаловали имения своим друзьям и приверженцам, которые получали землю от дарителей точно так же, как те получали её от короля. Эти владения были организованы в форме маноров. В господском доме (manor-house) жил лорд, или его представитель, здесь же он содержал свой двор и вершил свой суд. В английском языке слово «court» имеет несколько значений: во-первых, оно может означать «двор при доме» — на территории господского имения находились не только апартаменты лорда, но и ферма, поэтому там почти всегда имелся внутренний двор, окружённый хозяйственными постройками; во-вторых, это слово может означать «двор короля или сеньора», так как лорд обладал практически королевской властью над своими подданными, — держателями земли. Но мне хотелось бы привлечь особое внимание к третьему значению слова «court» — «суд». Наличие собственного суда, посредством которого можно было управлять делами имения и карать преступления против установленного порядка, было одной из отличительных черт манора. Вокруг господского дома лежали огороженные поля, так называемые «личные земли» (demesne), которые лорд оставлял за собой и которые обрабатывали для его нужд держатели и слуги, однако часть «личных земель» зачастую находилась на неогороженных полях среди полос, принадлежавших держателям. Остальная земля частично отдавалась в пользование «свободным держателям» — людям, которые в глазах закона были равны лорду и на деле могли быть лордами своих собственных маноров: обычно они платили денежную ренту и несли определённые повинности, важнейшей из которых было присутствие при дворе манора и на суде лорда.
Прочая земля — как правило, это была наибольшая часть поместья — раздавалась «несвободным держателям». Они не являлись рабами, и в то же время они в значительной степени были собственностью лорда, тот мог даже продать их вместе с земельным участком; и хотя «несвободные держатели», безусловно, распоряжались на земле как хозяева, тем не менее они были «прикованы» к земле, поскольку не могли покинуть свой надел без разрешения лорда. Эти «вилланы», то есть люди из «виллы», получали в пользование в среднем от 15 до 40 акров земли и должны были в качестве платы работать на «личных землях» лорда. Теоретически их было можно в любой момент согнать с их надела или принудить к бессрочной работе на господина, однако на практике уже в самый ранний период, о котором у нас имеются подробные сведения, — в XII веке — барщина регламентировалась обычаем (отчего вилланов повсеместно называли «держателями по обычаю»), и пока вилланы выполняли свои обязательства, они почти не подвергались риску быть изгнанными. Рядовой виллан должен был трудиться на своего лорда два или три дня в неделю, выполняя любую необходимую работу: от него могли потребовать в течение дня вспахать или пробороновать несколько акров земли, сжать акр зерна, скосить акр травы, обмолотить два бушеля[9] пшеницы или четыре бушеля ячменя. Виллана также могли заставить возить навоз и разбрасывать его по полю, собирать тростник для кровли, доставлять соль из приморских областей или отвозить на рынок продукцию фермы. Тамплиеры обязали держателей в одном из своих кентских маноров завялить и засолить 5 000 сельдей, а монахи аббатства Баттл, купив ткань на большой Винчестерской ярмарке, приказали доставить её в аббатство вилланам из своего манора Эпплдрам, находившегося на полпути между Винчестером и Баттлом. В дополнение к обычным еженедельным повинностям от виллана иногда требовалась сверхурочная работа, особенно во время сбора урожая. Было очень важно убрать хлеб за то время, пока стояла хорошая погода, — настолько важно, что Церковь даже разрешала работать по воскресеньям, — поэтому вилланам зачастую приходилось трудиться на барщине лишние дни, чтобы успеть сжать хлеб, связать его в снопы и вывезти с поля. Лорды до некоторой степени признавали, что эта сверхурочная работа выполняется по доброй воле держателей, поскольку тех попросили об одолжении, ибо требовать такой услуги господа не имели права; вот почему подобную работу называли не иначе как «благодеянием» или даже «милостивым благодеянием», а жатву по просьбе обозначали словом «
