Жизнь Англии в Средние века - страница 40

чествовали как лучшего учителя и лучшего мастера порки своего времени, прославленный педагог Роджер Эшем высказался в том смысле, что ученики этого славного мастера больше обязаны своими успехами собственным задаткам, чем его розге. При домашнем обучении иной раз вместо наказаний прибегали к методике поощрения, и мы знаем о той «тарелке с сахаром и сладостями», которая в 1550 г. была приготовлена для маленького Фрэнсиса Виллоубая «ради того, чтобы побудить его взяться за книгу». Однако подобные случаи были исключением. Тем не менее, как ни зверствовали наставники, им так и не удалось привить средневековым сорванцам ангельские добродетели. Поэт Лидгейт, описывая своё детство, пришедшееся на середину XIV века, вспоминает о том, как он не любил вставать рано утром и ложиться спать вечером, как ему не хотелось мыть руки и приниматься за уроки. С гораздо большим удовольствием пишет о том, как славно проводил время в играх с товарищами, как дрался и лазил по чужим садам, морочил голову старшим и насмехался над прилежными учениками, как прогуливал занятия или являлся в школу с опозданием и сочинял в своё оправдание какую-нибудь вдохновенную ложь. Вполне возможно, что, подобно герою забавного стихотворения XV века, Лидгейт-школьник уверял учителя, будто мать посылала его доить уток:

Те строки, в которых повествуется о том, как поступил учитель с незадачливым выдумщиком, лучше опустить: школьнику не удалось избежать сурового наказания. Неудивительно, что мальчик, у которого саднила душа — и не только душа, — должен был дать выход своим чувствам:

Воспитание включает в себя не только изучение книг. Девизом Винчестерского колледжа, первой крупной школы для мальчиков, стало изречение «Manners make man» («человек — это тот, кто умеет себя вести»), ведь обучение основам вежливости считалось неотъемлемой частью воспитания каждого джентльмена. Школой хороших манер были дома высшей знати, поэтому мальчиков в самом юном возрасте посылали к королевскому двору или к епископам и другим знатным сеньорам, чтобы отроки овладели навыками благопристойного поведения и, прежде всего, научились правильно вести себя за столом: и тому, как разделывать мясные блюда, и тому, как прислуживать во время трапезы. В Средние века не видели ничего унизительно в том, чтобы прислуживать знатному господину; более того, знатные сеньоры оспаривали друг у друга право исполнять роль дворецкого при короле или подносить ему чашу с водой для омовения рук, а отпрыски благородных семейств почитали за честь точно так же служить другим лордам, не столь высокопоставленным, как король. Разделка мясного блюда, в частности, представляла собой подлинное искусство, и, перечисляя достоинства оруженосца из числа кентерберийских паломников, Чосер говорит, что тот «отцу жаркое резал за обедом». Были очень распространены пособия по этикету, адресованные юношеству и содержавшие советы на все случаи жизни, — на латыни, на французском и английском языках. Самое известное из таких пособий называлось «Stans puer ad mensam», именно его цитирует Чосер, описывая утончённую трапезу, о которой мечтает его очаровательная аббатиса.

В книгах, посвящённых этикету, запечатлена живая картина средневековых нравов, ибо они подробно рассказывают обо всём, что приходилось делать мальчику к течение дня — с того момента, как он вставал с постели, и до того часа, когда он вновь укладывался спать:

И нужно иметь в виду, что под «ранним утром» подразумевалось время не позднее 6 часов. Проснувшись, ребёнок должен был, как говорилось в книгах, причесаться, убедиться, что его одежда выглядит чисто и опрятно, не забыть вымыть руки, умыть лицо и прочесть молитву. Дальше шли общие наставления относительно приличного поведения: если к ребёнку обратился кто-либо из старших, надлежало отвечать ему скромно, но бодро, не стоять, понурив голову, «как тупица», и не хмуриться исподлобья; благовоспитанный ребёнок не должен был сопеть, фыркать, чесаться: