ГЛАВА 5
ВОСПИТАНИЕ И ОБРАЗОВАНИЕ
Человеческая природа за минувшие столетия не претерпела каких-либо существенных изменений; дети, как и взрослые, во все времена одни и те же, однако принципы и методы воспитания в наши дни стали совсем другими, мы также развиваем в своих отпрысках добрые задатки и стараемся подавить их дурные наклонности (в чём и заключается цель любого воспитания), но мы делаем это совершенно иначе, чем наши предки в Средние века. Если говорить о первых месяцах жизни ребёнка, то рассуждения средневековых авторов иногда актуальны и для нас. Так один из них предостерегает людей против семейной жизни, описывая хлопоты, связанные с появлением младенца: «…и вот дитя родится на свет, отныне его крик и его плач будут заставлять вас подниматься среди ночи», а у другого средневекового писателя можно найти вполне современные советы по уходу за новорождёнными: он говорит о необходимости беречь глаза младенца от света, настоятельно рекомендует следить за качеством молока и предупреждает мамок и нянек о том, что ручки и ножки малыша могут искривиться. Правда, тот способ, которым он предлагает воспользоваться, чтобы избежать этой опасности, способ, к которому прибегали на протяжении многих столетий, наверняка вызовет неодобрение всех современных нянек и врачей. Чтобы руки и ноги ребёнка были прямыми и стройными, его туго пеленали свивальником, который, как бинт, наматывали вокруг тела, пока младенец не превращался в некое подобие кокона или мумии, в таком состоянии он мог пошевелить только головкой. Сегодня же мы отказываемся от всего, что ограничивает свободу младенца, отдавая предпочтение коротким распашонкам, и любуемся неловкими движениями пухлых ручек и ножек. То же самое можно сказать и о различии между средневековыми и современными методами воспитания. В Средние века идеальное воспитание заключалось в том, чтобы стреножить воспитанника системой правил и наказаний, а затем тянуть сто по узкой стезе учения, не позволяя даже бросить взор, не то что сделать шаг, вправо или влево; современный идеал, напротив, состоит в том, чтобы предоставить ребёнку максимальную свободу в расчёте на то, что он обретёт способность мыслить самостоятельно и полюбит учёбу ради неё самой. Но поскольку характеры мальчиков и девочек за минувшие века почти не изменились, ни один идеал никогда не удавалось воплотить в полной мере. И сегодня, точно так же, как в XII веке, младшее поколение «живёт совершенно бездумно и не ведает никаких забот, отдавая все силы забавам да развлечениям, ничто не вселяет в них ужас, кроме порки, и они больше радуются яблоку, чем золоту. Хвалят ли их, стыдят ли, ругают ли — им всё равно… Они хотят есть много мяса, и от избытка мясной пищи и от неумеренности в питии часто страдают различными болезнями и пороками». Однако в наши дни уже нельзя сказать, как прежде: «Чем сильнее отец любит своё дитя, тем суровее наставляет его, тем в большей строгости его держит, и если отец не чает души в своём чаде, то кажется, будто он вовсе не любит его, потому что сечёт его и корит его, чтобы дитя не пристрастилось к дурному и не выросло порочным».
Строгость и даже суровость — вот основополагающий принцип средневекового воспитания в семье и в школе. Леди Джейн Грей[34], чья печальная судьба всем известна, рассказывала, что родители требовали от неё делать всё «столь же совершенно, как Господь сотворил мир», и в тех случаях, когда у девочки не получалось соответствовать такому высокому эталону, её ожидали «тычки, пинки да затрещины». Совершенно обычным для того времени были и «воспитательные» методы Агнес Пастон, которая каждую неделю регулярно секла свою дочь и выражала надежду, что если её сын не будет успевать в школе, то наставник «станет как следует пороть его, пока тот не исправится». Показательно, что студенту Кембриджа, получившему звание магистра грамматики, вручали розги и другое «воспитательное» орудие — прут с плоским диском на конце, предназначенный для того, чтобы бить школяров по ладоням; новоиспечённый магистр должен был доказать свою дееспособность в роли школьного наставника, выпоров специально нанятого для такого случая мальчишку, чьё терпение вознаграждалось четырьмя пенсами. Время от времени люди с более гуманными взглядами выступали против сложившейся системы экзекуций: св. Ансельм, великий епископ Кентерберийский, говорил, что жестокость и насилие лишь заставляют мальчиков возненавидеть не только своих наставников, но и всё, связанное с учёбой; а когда главу Итона
