Щербаков, Гордин и Крюков отозвались одновременно.
Щ е р б а к о в. Я.
Г о р д и н. Конечно!
К р ю к о в. Я!
А н н е н к о в (Крюкову). Вы — первый.
Крюков пошел наверх.
Щ е р б а к о в. Почему — он?!
А н н е н к о в (устало). Какая разница? Мне не герои нужны — группа крови. (Мусе.) Кофе?
М у с я. В момент!..
Р о д и м ц е в подсел к лейтенанту.
Р о д и м ц е в. Думал — отосплюсь… Гостиница классная, поролоновый тюфяк… на тебе!..
Л е й т е н а н т (не отрываясь от работы, строго). Не дело говорите, гражданин, не дело. Такие обстоятельства — не о себе надо думать.
Р о д и м ц е в. Это я так, между прочим… ты меня превратно не раскавычивай.
Зазвонил телефон.
А д м и н и с т р а т о р взял трубку.
А д м и н и с т р а т о р (по телефону). Гостиница слушает. Одну минуту. (Гаврилову.) Вас.
Гаврилов подошел к телефону, взял трубку.
Г а в р и л о в. Слушаю… Да, да, несчастье, страшное несчастье!.. Все предпринимаем, консилиум вызвали… Надежды не теряем, нет!.. (Тише, отвернувшись от остальных.) Положение тяжелое. Более чем. Двадцать шансов к восьмидесяти, в лучшем случае… (Слушает.)
Муся принесла Анненкову кофе.
М у с я (ему). Самый крепкий, доктор, тройную порцию положила.
А н н е н к о в. Это хорошо. (Взял кофе, пьет.)
Муся вернулась за стойку.
М у с я. Товарищи, кому кофе? — пожалуйста.
Р о д и м ц е в. Мне! (Подошел к буфету.) Кофе можно обыкновенное, а чего покрепче — сто грамм.
М у с я (резко). Буфет закрыт!.. Посовестились бы…
Р о д и м ц е в. Нервы же, сама понимать должна… Ладно, давай голое кофе. (Взял кофе, пошел на свое прежнее место.)
Г а в р и л о в (по телефону). Эксперимент, естественно… без него же нельзя, не может быть двух мнений!.. Отложить, конечно, я официально ставлю в известность… Единственно разумный выход…
Щербаков решительно подошел к нему.
Щ е р б а к о в (Гаврилову). Нет!
Гаврилов только махнул на него рукой, не отрываясь от телефона.
Нет! Слышите, Сергей Антонович?! — нельзя!..
Г а в р и л о в (прикрыл трубку ладонью, Щербакову). Не мешайте! Потом!.. (Снова приложил трубку к уху.)
Щербаков быстро пошел в кафе, к Гордину.
Щ е р б а к о в (Гордину). Марк Львович! — нельзя откладывать опыт! Скажите Гаврилову! Именно сейчас, когда… Что бы там ни было!..
Г о р д и н. Не горячитесь, Боря. Как же без него, без… (Оглянулся на Лосеву.)
Они отошли подальше, тихо разговаривали.
Л о с е в а (про себя). Мне не надо было выходить из машины!..
Г а в р и л о в (по телефону). Без него, без Меншикова, кто на себя возьмет ответственность?! О чем тут думать, Иван Павлович? О чем?.. Неужели Петр Севастьянович не понимает?!
Галочка подошла к Лосевой.
Г а л о ч к а (ей). Дать вам капель?
Л о с е в а. Зачем я вышла из машины?!
Анненков обернулся к ней.
А н н е н к о в. Не надо казнить себя — при чем здесь вы?.. Все будет сделано, поверьте. Вам бы прилечь.
Г а л о ч к а (Лосевой). Вам бы прилечь, правда.
Л о с е в а. Нет, я — здесь, с вами…
Г а в р и л о в (по телефону). Хорошо, продумаем еще раз, хотя едва ли… Хорошо, я позвоню. (Положил трубку.) Как все это не вовремя!..
Сверху спустился К р ю к о в.
К р ю к о в. Следующего просят.
Щ е р б а к о в. Да! (Быстро пошел наверх.)
Гаврилов подошел к Гордину.
Г а в р и л о в (ему). Марк, сейчас Краснов звонил, из комитета. Насчет эксперимента. Дело в том…
Л е й т е н а н т (громко). Товарищи, попрошу внимания, несколько вопросов!
К р ю к о в (резко). Нельзя ли позже?! Разве вы не видите?!
Р о д и м ц е в (Крюкову). Он — при исполнении обязанностей, зачем встревать?!
А н н е н к о в (встал; лейтенанту). Я вам, вероятно, не нужен. (Пошел наверх.)
Л е й т е н а н т (ему). Вы — не возражаю. (Остальным.) В котором часу пострадавший мог выехать из Москвы? Примерно?..
Все невольно обернулись к Лосевой.
Грубо приблизительно хотя бы?
Л о с е в а. В половине десятого.
Л е й т е н а н т. Так. (Записывает.) Двадцать один тридцать. Предположим… Идем дальше. Кто видел или кто мог видеть последним пострадавшего перед выездом из Москвы?
Лосева отвечала ему спокойно.
Л о с е в а. Я.
Л е й т е н а н т. Могли видеть или…
Л о с е в а. Видела.
Л е й т е н а н т. При каких обстоятельствах?
