Р о д и м ц е в. Да плюнь ты, плюнь… пусть подавится ею!..
Гордин пошел за графином.
Г о р д и н (Щербакову). Обидели человека… (Галочке.) Не сердитесь на нас, Галочка! (Взял со стола графин, ушел к Родимцеву.)
Г а л о ч к а (Щербакову). Действительно…
Щ е р б а к о в. Не позволяю другим того, чего и себе не позволил бы.
К р ю к о в. Мог бы как-то иначе все-таки…
Администратор пошел к своей конторке.
Г а в р и л о в (по телефону). Да! Надя? Это я, Сергей…
К гостинице подъехала машина.
Одну минутку, Надюша… (Прикрыл трубку ладонью.)
С улицы вошла Л о с е в а.
Л о с е в а. Добрый вечер.
Г а в р и л о в (ей). Николай Николаевич приехал?
Л о с е в а (пожала плечами). Не знаю.
А д м и н и с т р а т о р (протянул ей ключ). Ваш ключ. Добрый вечер.
Г а в р и л о в (раздраженно). Но он выехал из города?!
Л о с е в а (администратору). Мой ключ, пожалуйста. (Вспомнила.) Ах, да… (Пошла к лестнице.)
Г а в р и л о в (по телефону). Нет, Надя, показалось, не он. Да, куда-нибудь заехал по дороге, ничего страшного. Да, да… (Положил трубку. Пошел в кафе; Мусе.) Кофе наконец будет?!
М у с я. Пожалуйста, Сергей Антонович, конечно! (Готовит ему кофе.)
Гаврилов ждет у стойки.
Щербаков увидел Лосеву, догнал ее на середине лестницы.
Щ е р б а к о в. Привет.
Л о с е в а. Привет. Что тут у вас?
Щ е р б а к о в. Ходили на лыжах.
Л о с е в а. В лесу хорошо?
Щ е р б а к о в. Где Никник?
Лосева пожала плечами.
Извини. Конспирация, естественно. Пересела на такси. Не надоело?
Л о с е в а. Ты отвратителен. (Пошла наверх, потом остановилась, обернулась к нему.) Все. Все, Боря, можешь радоваться.
Щ е р б а к о в. Вот-вот лопну от счастья!..
Л о с е в а (усмехнулась). Ты, однако, непоследователен.
Щ е р б а к о в. Всего-то?!
Л о с е в а. Теперь я свободна. Свободное падение в вакууме… смешно.
Щ е р б а к о в. Это — он?..
Л о с е в а. Сама. Охота пуще неволи. Напои меня чаем. (Усмехнулась.) Почему бы и не ты теперь, собственно?..
Щ е р б а к о в (покачал головой). Нет, не так…
Л о с е в а. Ну, спасибо. Пойду спать.
Щ е р б а к о в (упрямо). Ты хотела чаю.
Л о с е в а. Да. Можно и чаю. Только переоденусь.
Щ е р б а к о в. Я подожду.
Л о с е в а. Я быстро. (Ушла к себе.)
Щербаков ее ждал у лестницы.
Гаврилов пил кофе, стоя у буфета.
Г а в р и л о в (Мусе). Отвратительный кофе! Бразильский?
М у с я (обиделась). Какой получаем.
Г а л о ч к а (Крюкову). Чудной он, этот ваш Боря. Грубый, вызывающий, а глаза — грустные.
К р ю к о в. С ним до черта трудно, мы даже раза два дрались, неделями не разговаривали. Но я ему все прощаю, он — талант. Талант все списывает, тут уж ничего не поделаешь.
Г а л о ч к а. Он не как все, верно…
К р ю к о в (почти серьезно). Не друг, а тяжкий мой крест. Все говорят со мной только о нем, как будто меня и нет, так — его тень, попутчик. Закон контраста! Иногда мне кажется, что я просто увеличительное стекло, через которое все изучают Борю. Большого Бориса.
Г а л о ч к а. Просто он…
К р ю к о в. Бросается в глаза, я понимаю. Что вы еще хотите услышать о нем?
Г а л о ч к а. Эта женщина, которая сейчас приехала… К которой он подошел…
К р ю к о в. Поговоримте-ка лучше обо мне, а?
Г а л о ч к а, Что ж, начинайте.
К р ю к о в. Можно — в третьем лице? — так удобнее. Он молод, спортивен — это я! — не без пороков. Кино, лыжи, хоккей, алкоголь — в меру, женщины — в меру, талант — тоже. В общем, Бориса ему не догнать. Перед вами скоморошничает — первая стадия влюбленности. Ни вас, ни его это ни к чему не обязывает. И вообще он терпеть не может обязанностей. Свободолюбив, мятежен, дрессировке не поддается. Как на духу.
Галочка рассмеялась.
Нет, правда, — вы мне нравитесь.
Г а л о ч к а. Это естественно.
К р ю к о в (озадачен). Почему так уж естественно?..
Г а л о ч к а. Потому что ни вас, ни меня это ни к чему не обязывает. Вот если б вы влюбились всерьез — это было бы противоестественно. Впрочем, вам это не грозит.
К р ю к о в (даже обиделся). Не понимаю?..
Г а л о ч к а. Вы же все — по уши в вашей науке, деле. Ни на что больше у вас нет времени. Вот вы и влюбляетесь с лёта в длинноногих и модных девочек, даже женитесь на них. А потом долго удивляетесь — как же это меня угораздило?! А разводиться — хлопотно, мерзко, да и некогда, вот и живете скрипя зубами, возводите между собою и ею стену из неотложных дел и усталости, спите в разных комнатах, а там уже начинаете коситься на новых долгоногих, посвежей и помоложе. Но и любовники из вас никудышные, потому что и это — хлопотно и требует хоть немножко души, а вы ее после пяти, как рабочий день кончился, — отключаете. Уходя, гасите свет.
