Жажда над ручьем - страница 38
И р и ш а (с тревогой). О чем?..
А н н а В я ч е с л а в о в н а (Андрею Андреевичу). Вы пойдите пока полюбуйтесь на закат, а то пропустите… ведь вам же уезжать. Идите, идите!..
Андрей Андреевич молча покорился, ушел вниз, к обрыву.
(Ирише.) Что ж… нам и вправду давно пора поговорить по душам…
И р и ш а (опасливо). По душам?.. Я лучше найду Юру…
А н н а В я ч е с л а в о в н а (вдруг улыбнулась). Наоборот! — именно пока его нет! Садись-ка рядом, Ириша.
И р и ш а (поражена). Ириша? — вы знаете?!
А н н а В я ч е с л а в о в н а (мягко). Ириша, Верочка — какая разница! — ты мне нравишься.
И р и ш а (садясь рядом). Стыдно-то как!
А н н а В я ч е с л а в о в н а. Вот уж нечего стыдиться! — ведь ты его любишь?.. Извини, но матери можно об этом спросить.
И р и ш а (сопротивляясь). Он тоже — не сахар!
А н н а В я ч е с л а в о в н а (почти гордясь этим). А как же! Конечно, не сахар. То-то вы и отыскали друг дружку.
И р и ш а. Анна Вячеславовна! Я его не уговаривала остаться, не подумайте! Он сам так решил. Его никому не переупрямить, даже мне.
А н н а В я ч е с л а в о в н а (не сразу). Решил?..
И р и ш а. Сам.
А н н а В я ч е с л а в о в н а. Остается, значит…
И р и ш а. Да…
А н н а В я ч е с л а в о в н а (спокойно). Для тебя — остается… а для меня… от меня он уже уходит… К тебе. Сыновья рано или поздно уходят, это неизбежно… Они — мужчины, им простор нужен, дальняя дорога, свое гнездо… Да и другие нам зачем? — других мы и любить-то не стали бы… Вот разве что внуки… только внуки нам и остаются. И мы потому их, может быть, и любим, внуков, больше, чем собственных детей, что с ними нам уже расставаться вот так, как с вами, не придется — не успеем… это уж ваша печаль…
И р и ш а. Я его очень люблю…
А н н а В я ч е с л а в о в н а (обняла ее). Теперь вас двое у меня будет… и — ни одного… Я не жалуюсь, не думай… просто делюсь… авось и тебе в свое время пригодится…
Вбежал запыхавшийся Ю р а с Иришкиным пояском в руке.
Ю р а (увидел Иришу рядом с матерью; подозрительно). Уже плачешься в жилетку?!
И р и ш а (не оборачиваясь к нему). Не дождешься!
Ю р а. Я за тобой по всему парку гоняюсь!
И р и ш а (Анне Вячеславовне). Вы — свидетель!
А н н а В я ч е с л а в о в н а (смеется). Я не поспеваю!..
Ю р а (матери). Ты изо всего, что она тебе наболтала, процентов тридцать на веру бери, не больше! (Ирише.) Мне надо с тобой поговорить! (Матери.) Что она тебе тут наплела?!
И р и ш а (ему). Не бойся: о чем ты думаешь — ни слова!
А н н а В я ч е с л а в о в н а (усмехаясь). Мы о Шопенгауэре беседовали.
Ю р а. За моей спиной?! (Ирише.) Если ты хоть слово об этом — я тебя предупреждаю!
И р и ш а (ему). Интеграл на гармошке играл!
Ю р а (наступая на нее). Ты меня доведешь!
А н н а В я ч е с л а в о в н а (смеется). Шопенгауэр! — в жмурки вам еще, в скакалочку!..
И р и ш а (отступая). Только попробуй!
Ю р а (замахнулся пояском). Схлопочешь сейчас!
И р и ш а. Только посмей!
Ю р а (распалившись). Я за себя не ручаюсь!
И р и ш а (убегая). Женщину бить?! Варвар! Фашист! (Убегая, обронила наземь газету.)
Ю р а (матери). Я бы на твоем месте подумал, прежде чем брать ее в невестки!.. (Убежал за Иришей.)
Анна Вячеславовна счастливо смеялась, глядя им вслед.
Потом подобрала с земли газету, развернула ее, пробежала глазами. Наткнулась на некролог об академике Логинове, уронила в недоумении руки с газетой на колени, затем снова поднесла ее к глазам. Меж тем совсем завечерело, небо из бледно-голубого стало густо-синим, потом — за рекой — лиловое и сиреневое стало густеть, уплотняться, но воздух при этом оставался прозрачен и ничуть не помрачнело вокруг — таков наш знаменитый здешний закат, которого нигде больше не увидишь.
Прочитав некролог, Анна Вячеславовна долго сидела, беспомощно глядя перед собой.
Вернулся от реки на аллею А н д р е й А н д р е е в и ч.
Заметив его первой, Анна Вячеславовна поспешно спрятала газету в сумочку.
А н д р е й А н д р е е в и ч (подошел к ней, помолчал). Таких закатов нигде больше нет…
А н н а В я ч е с л а в о в н а
