И р и ш а (вся в слезах). Вынос тела и кремация — сегодня…
А н д р е й А н д р е е в и ч (прочитал). В пять часов дня… (Посмотрел на часы; без улыбки.) Значит, меня уже сожгли…
Ю р а (расхохотался). Подумать только — в расцвете творческих сил!..
И р и ш а (возмутилась). Почему ты смеешься? Почему вы оба так ужасно спокойны?! (Андрею Андреевичу.) Вас-то это уж во всяком случае лично касается!
Ю р а (печально). Касалось! — о покойниках — только в прошедшем времени…
А н д р е й А н д р е е в и ч (дочитывает некролог). «Выражаем искреннее соболезнование родным и близким покойного…» (Ирише.) Это уж о вас, Ириша, как-никак вы — племянница.
И р и ш а (в полном смятении). Чья?!
Ю р а (ей). Усопшего, естественно.
И р и ш а (в ужасе). Значит, это… это не опечатка?.. (Андрею Андреевичу.) И вы и вправду… (Безнадежный жест рукой.)
А н д р е й А н д р е е в и ч (почти серьезно). До некоторой степени… во всяком случае, тот, кого здесь так долго ждали… кого во мне хотели узнать — его уже нет.
И р и ш а (из последних сил). Юра! Юрочка!.. (Об Андрее Андреевиче.) Если он живой — то кого же сожгли?! А если он умер, то… то… то кто же он?!
А н д р е й А н д р е е в и ч (улыбнулся). Теперь уж я — это только я… не больше, но и не меньше.
Ю р а (расхохотался от пришедшей ему мысли; Ирише). Тю-тю — твой дядя-академик!
И р и ш а. Голова кругом!..
Ю р а. …А значит, и ты, в известном смысле, тоже — земля пухом!
И р и ш а (в ужасе от открывшейся ей бездны). Я?!
Ю р а. Ну да! Если нет дяди, откуда бы взяться племяннице?!
И р и ш а. Но я ведь — вот она?!
Ю р а (теряет терпение). Ну бестолковщина, — от тебя можно повеситься!..
И р и ш а (обиделась). Ах так?! Сделайте одолжение!.. (Сорвала с себя поясок, бросила его к Юриным ногам.) Сколько угодно! Поищи только подходящий сук!.. (Убежала в глубь парка.)
Ю р а (поднял поясок с земли). В конце концов — может быть, это и выход из положения…
А н д р е й А н д р е е в и ч (задумчиво). Когда умирает такой большой ученый, как Логинов… да и вообще, как задумаешься о жизни и смерти… (С горькой иронией.) Век науки! — без нее ни шагу… и вот уж, затмению подобно, кажется, что она сама по себе и цель, и венец, и волшебный ключ ко всему — «Сезам, отворись»… что она одна и может сделать человечество счастливым… Ой ли?! — а ведь она лишь средство, только средство, и не такое уж безупречное, как выяснилось… Век науки! — а дальше, за ним?!
Ю р а (с беспокойством, об ушедшей Ирише). Как бы она маму не встретила! Выложит ей все с бухты-барахты! — она обожает острые ощущения!.. (Убежал вслед за Иришей.)
Пауза.
Вечереет все заметнее.
А н д р е й А н д р е е в и ч (один). Вот досмотрю закат на реке… и — в путь…
На аллею вышла А н н а В я ч е с л а в о в н а, огляделась по сторонам, неторопливо и устало подошла к скамейке, села.
Закат уж тронул верхушки деревьев.
А н н а В я ч е с л а в о в н а (спокойно). Я отменила встречу… ты можешь ехать.
А н д р е й А н д р е е в и ч. Я тебе все объясню сейчас, все!
А н н а В я ч е с л а в о в н а. Не надо… другим разом. Мимо меня сейчас промчалась Верочка, сама не своя… что тут опять стряслось?!
А н д р е й А н д р е е в и ч. Ничего… если не считать того, что она вовсе не Верочка.
А н н а В я ч е с л а в о в н а (ошарашена). Как — не Верочка?!
А н д р е й А н д р е е в и ч. Да уж так.
А н н а В я ч е с л а в о в н а. Что за тайны среди бела дня?!
А н д р е й А н д р е е в и ч. Какие там тайны! — ты ведь сама, Анечка, придумала эту подсадную утку для Юры…
А н н а В я ч е с л а в о в н а (догадалась). Она — та самая?..
А н д р е й А н д р е е в и ч. Ириша, увы!
А н н а В я ч е с л а в о в н а. И это вы… вы, втроем?!
А н д р е й А н д р е е в и ч. Вчетвером, Анечка, — без тебя бы у нас ничего не получилось.
А н н а В я ч е с л а в о в н а (в гневе). Вы играете с огнем, Андрей Андреевич! Этого я вам никогда не прощу!
К скамейке выбежала опрометью И р и ш а.
И р и ш а (запыхавшись). А я вас искала, Анна Вячеславовна!.. (Осторожно.) Вы… вы не читали еще газету?..
А н д р е й А н д р е е в и ч (резко). Верочка!..
А н н а В я ч е с л а в о в н а
