Жажда над ручьем - страница 39
А н д р е й А н д р е е в и ч. А вот как его сберечь… все это сберечь, без чего мне отсюда уезжать никак нельзя… Странное дело, но я и не подозревал, какой малости человеку не хватает для счастья…
А н н а В я ч е с л а в о в н а (не сразу). Теперь ты знаешь?..
А н д р е й А н д р е е в и ч (задумчиво). Не талант, хоть он — негаданный дар судьбы… не успех, не благоденствие — этого и у прощелыг хоть отбавляй… ни даже слава, она дама двусмысленная…
А н н а В я ч е с л а в о в н а (усмехнулась). Вот ты все — не, не, не… а что же — «да»?
А н д р е й А н д р е е в и ч (очень просто). Может быть, как раз это чувство родной земли, где все твои начала и корни, которым время — нипочем… и то, что ты прожил свою жизнь достойно и не вел счет неудачам… и не было в ней корыстного, суетного, и сделал все, что мог и как мог…
А н н а В я ч е с л а в о в н а. И ты счастлив сейчас?
А н д р е й А н д р е е в и ч (улыбнулся). Хоть и не совсем понимаю — отчего именно сейчас, здесь… А вот в последний миг, как уйду отсюда, с обрыва, как закатится солнце в реку и бортпроводница скажет: «Пристегните ремни…» (Пауза.) А теперь я тебе все-таки скажу, Аня, все…
А н н а В я ч е с л а в о в н а (поспешно). Не надо — я знаю…
А н д р е й А н д р е е в и ч (спокойно). Знать — знаешь, а поняла ли?..
А н н а В я ч е с л а в о в н а (твердо). Потом. Без тебя. Сама.
А н д р е й А н д р е е в и ч (после паузы). Наука-то, Аня… да и жизнь вообще! — она не на одних звездах первой величины стоит, не ими одними жива… ей и рядовых подавай, святых середнячков, которые поле вспашут и собою удобрят, чтоб взошел в назначенный час на нем истинный талант и тем их, сермяжных, жизнь сделал осмысленной, необходимой… Нет, Анечка, в ладу я с собой!.. И кабы не ты тогда здесь, у причала, мне бы, пожалуй, и не за что себя корить… А самолет — в двадцать два сорок, я узнавал.
А н н а В я ч е с л а в о в н а (просто). Теперь-то — пиши. Хоть открытки. Улица Никиты Максимова, семь… (Пауза.) Во второй раз расставаться еще печальнее…
А н д р е й А н д р е е в и ч (взял ее руку в свою). Так ведь я, худо-бедно, кусочек твоей жизни, пусть малый, а все же меня из нее не вычеркнуть… как и мне тебя…
Она не отняла руки.
В глубине аллеи показались Ю р а и И р и ш а.
А н н а В я ч е с л а в о в н а (увидела их). А она славная, Ириша, верно?
А н д р е й А н д р е е в и ч. Семнадцать лет ей… юность, вот как это называется.
Ириша и Юра вышли на аллею.
И р и ш а (увидев Анну Вячеславовну и Андрея Андреевича рядом, Юре, негромко). Слушай, по-моему, им сейчас не до нас…
Ю р а (махнул рукой). Они сейчас от нас — за тридцать лет…
Молодые уселись поодаль, на краю обрыва.
А н н а В я ч е с л а в о в н а (спокойно). Себя семнадцатилетнюю мне уж и не вспомнить…
А н д р е й А н д р е е в и ч (оставил ее руку). Я помню.
Быстро темнело.
И р и ш а (Юре, с покорностью). Ладно — отпущу все юбки… все ж таки меньше привлекает внимания…
Ю р а (безнадежно). Не поможет… (Почти всерьез.) Ну что бы тебе уродиться кривоногой, или нос картошкой, или конопатой хотя бы! — все спокойнее…
А н д р е й А н д р е е в и ч (усмехнулся). Думал — проездом, налегке… а оно вон как обернулось…
А н н а В я ч е с л а в о в н а (не сразу решившись, ему). Во сколько, ты сказал, самолет, Андрюша?.. — я, пожалуй, еще успею тебе пирожков в дорогу испечь.
А н д р е й А н д р е е в и ч. Не стоит! — полтора часа всего…
А н н а В я ч е с л а в о в н а (поднялась на ноги). Юра, не сиди на земле, сыро уже. И ты, Ириша. Я вас дома ждать буду. С чем тебе пирожки, Андрюша?
А н д р е й А н д р е е в и ч (серьезно). Вот уж не помню, с чем я их любил, пирожки?!
А н н а В я ч е с л а в о в н а (весело). А я помню! — с орехами, вот с чем! (Ушла.)
А н д р е й А н д р е е в и ч (про себя). С орехами? — разве?..
Ю р а (ни к кому не обращаясь). Она перепутала. Это папа любил с орехами.
А н д р е й А н д р е е в и ч (про себя). Полтора часа… взлет, посадка… жизнь…
И р и ш а (Юре). А сказать тебе, почему ты остаешься?
Ю р а. Интересно?
И р и ш а. Потому что боишься!
Ю р а
