Жажда над ручьем - страница 126
К о л л е н. Кто ж она такая, твоя госпожа? С придурью жить — немалых денег стоит по нынешним временам.
К у ч е р. А Катерина де Воссель! — была с деньгами, правда, нынче послиняла малость, пожухла… хоть и не из последних в Париже считается.
Услышав знакомое имя, Вийон вскочил на ноги.
В дверь — в дорожном платье — вошла К а т е р и н а д е В о с с е л ь.
К о л л е н (пошел ей навстречу). Добро пожаловать, ваша милость! Нет — ваше сиятельство! Входите, располагайтесь, вы окажете нам честь!
В и й о н (про себя, но достаточно громко, чтоб она его услышала). Скорее — бесчестье…
К а т е р и н а (увидела его, узнала; не сразу). Ты узнал меня, Франсуа?.. (Подошла к нему поближе.) Ты не забыл меня?
В и й о н. Вас, мадам?.. — я вас впервые вижу.
К а т е р и н а (с искренней печалью). О да, меня не узнать… я уже не прежняя, не та… Время, Франсуа, годы…
В и й о н (усмехнулся). Мои-то годы можно удвоить, утроить, удесятерить — они того стоят, мои годы… (Помолчав.) Все проходит, мадам, все вянет, все осыпается… кроме нашей памяти.
К а т е р и н а (с надеждой). Значит, ты помнишь меня?..
В и й о н. Нет, Катерина, не тебя… Я помню лишь свою любовь к тебе. Этого нельзя забыть — первую любовь, первую измену, первое предательство… И все это для меня была ты, Катерина, все это была ты. Я ждал этой встречи.
К а т е р и н а. Зачем?..
В и й о н. Не знаю… то ли затем, чтобы убедиться, что я тебя уже не люблю и свободен от тебя… то ли чтобы утешиться тем, что ты несчастна и сожалеешь о прошлом… то ли потому, что я все еще люблю тебя… Из любви, из мести, от обиды — какая разница?!
К а т е р и н а. Все эти годы ты стоял у меня перед глазами…
В и й о н (резко). Я — или мой зад, который по твоей милости высекли розгами? — мой юный, беззащитный, влюбленный зад?!
К а т е р и н а. И я сожалею — ты прав…
В и й о н (неумолимо). О чем?
К а т е р и н а (просто). О моей молодости, о том, что было и чего не было… о моей любви…
В и й о н. Разве вы любили меня, мадам? Разве вы способны на любовь?!
К а т е р и н а. Что это теперь может изменить? — теперь, когда я уже не та… и все позади, все прошло, все проиграно!..
В и й о н. Я ни о чем не жалею, ничего не забыл, ни в чем тебя не упрекаю… что было, то было — моя слепота, мое сладкое безумие и твой обман, твое предательство… Я тебя любил, а это не уходит, это осталось во мне. Я не в обиде на тебя — ты научила меня счастью и страданию, а это и есть — жизнь… (Громко.) Лошадей госпоже Катерине де Воссель!.. (Коллену.) Хозяин, вели запрячь лошадей. Госпожа торопится в путь.
Воры вышли из-за столов, обступили угрожающе Вийона и Катерину.
М а л е н ь к и й Ж а н. То есть как это в путь?! — Маленький Жан что-то никак не возьмет в толк…
В и й о н (Коллену, настойчиво). Лошадей, хозяин. Я за все расплачусь. За мной не пропадет. Вели подавать лошадей, хозяин, я все беру на себя! — ты веришь мне?! Я ручаюсь своей головой! (Положил руку на нож.) И твоей тоже. (Всем.) Все слышали? — пусть подают лошадей!
К о л л е н (не сразу). Хорошо. Это твоя забота, Франсуа, тебе и решать. Только запомни этот свой должок всем нам, не забудь расплатиться. (Хозяину.) Запрягай, да поживей, пока я не раздумал!..
Хозяин ушел за дверь, кучер пошел за ним следом.
(Катерине.) Идите, госпожа. И запомните — в трактире никого не было, никого не видели, не слыхали. И если ты проговоришься, шлюха, я тебя на дне морском найду!..
В и й о н. Прощай, Катерина. Прощай.
К а т е р и н а. Может быть, я никого, кроме тебя, и не любила… может быть, ты и был моей единственной удачей, единственной печалью… Может быть, с тобой и я была бы другая… (Ушла.)
Д е в у ш к а, к о т о р о й н и к о г д а не было, — в переднике трактирной служанки и с подносом в руке — появилась из толпы, подошла к Вийону, взяла его руку, нежно погладила ее.
В и й о н (вырвал руку). Уйди! — теперь-то уж все кончено, все позади, все перегорело… Теперь-то ты не нужна мне больше!.. — кто ты мне? Ты! — босоногая, с черными пятками, с обломанными ногтями, ты, трактирная замарашка?! — зачем ты мне?! Мне не до тебя! Мне уже ни до кого!.. Я хочу напиться, нажраться, ни о чем не думать, ни о чем не сожалеть, я утоплю в вине все — страх, душу, совесть, память… Пошла вон!
