В и й о н. Я бедный человек, сир… Я всегда был беден, всегда голоден… Мне трудно понять поэзию, зовущую жить под открытым небом, под зелеными кущами, — это же холодно, сир! Особенно зимой! Или в дождь, в непогоду. Я предпочитаю пусть худую, но все-таки крышу над головой.
Г о н т ь е (возмущен). Так грубо, так низменно судить о поэзии, сударь!..
В и й о н. Я знаю, что такое голод — его не насытишь лесными ягодами, для этого мне нужен кусок говядины, сир! Я не утолю своей жажды из буколического источника — мне нужна кружка крепкого вина. Меня не спасет от мороза и сырости веночек из полевых цветов — мне нужен теплый плащ, прочные башмаки, вязаная фуфайка. Я живой человек, сир, и поэзия моя тоже живая — ей тоже холодно, одиноко, зябко, голодно…
Гонтье возмущенно пожал плечами.
К о р о л ь Р е н е. Из чего же слагаются ваши стихи? Из чего они рождаются?..
Г о н т ь е (убежденно). Стихи рождаются из тихого веяния ветерка и шелеста трав! Из шепота ручья и журчания свирели! Из изящества вымысла!
В и й о н (без вызова). Из света и грязи, сир… из солнца и навозной кучи, из мечты и утрат, из зловония боен и нежности женского тела… Они рождаются изо всего, сир. Они неприхотливы.
В комнату неслышно вошла Девушка, которой никогда не было.
К о р о л ь Р е н е (увидел ее). Я велел никого не впускать! Кто это, Гонтье?!
Г о н т ь е. Это — горничная, ваше величество. Она пришла, вероятно, застелить постель. (Ей.) Уйди! — потом!
В и й о н (улыбнулся ей; Гонтье). Оставьте ее, мэтр, она нам не помеха. Оставьте ее.
К о р о л ь Р е н е (подошел к нему; настойчиво и с любопытством). Послушайте, мэтр… Извините, но по долгу короля… ну, сами понимаете — полиция, сыск, секретная служба, донесения…
В и й о н (развел руками). Я слабый человек, ваше величество! — я игрушка в руках моей судьбы, а она никогда не баловала меня… Но с этим покончено, сир! Навсегда! Я завязал!
К о р о л ь Р е н е (не понял). Что — завязали?..
В и й о н. Ну, это такая идиома — завязал, значит, покончил, исправился, встал на истинный путь.
Г о н т ь е (воздел руки к небу). О великий и могучий французский язык!..
К о р о л ь Р е н е. Благодарю вас, Гонтье, я вас больше не задерживаю.
Г о н т ь е (попятился задом к двери; на ходу — Вийону). Поэзия вам этого не простит! Она убьет вас забвением! (Ушел.)
К о р о л ь Р е н е. Он милый старикан, талантливый поэт, послушный, преданный… хоть и несколько глуповат, вы не находите?
В и й о н (усмехнулся). Он — ваш поэт, сир, и глупость его тоже принадлежит вам.
К о р о л ь Р е н е. Так я вот о чем: по моим сведениям, вы не только состоите в «Раковине»…
В и й о н (испугался). Ваше величество!..
К о р о л ь Р е н е (отмахнулся). Пустое!.. Оказывается, вы не только говорите на тайном воровском языке…
В и й о н. Никогда!..
К о р о л ь Р е н е (настойчиво). …но будто даже сочиняете на нем стихи!
В и й о н. Ваше величество! Провалиться мне на этом месте!..
К о р о л ь Р е н е. Если вы провалитесь — кто же в этом случае получит ваши шесть экю золотом?..
В и й о н (не решаясь). Воля ваша, сир… Но только эти стихи надо петь хором… если вы позволите, сир, то мои друзья…
К о р о л ь Р е н е. Конечно же, сударь! — считайте, что они у вас в кармане, ваши шесть экю!
Отовсюду — из дверей, из окон, из-за полога кровати, из-за ширм и колонн — в комнату проникает х о р б р о д я г и в о р о в во главе с П а л а ч о м.
Девушка, которой никогда не было, уселась у ног Вийона, глядя на него с улыбкой.
Вийон подал знак рукой.
П а л а ч.
Сыпанулись вроссыпь, сыпари!
Пусть ноги вас отсель несут.
Урок вам — ваши главари,
Захомутованные тут.
Линяй — не то и Страшный суд
К тебе не достучится в гроб,
Коль взденет на тебя хомут
Марьяжный красный поп!..
Х о р.
Коль взденет на тебя хомут
Марьяжный красный поп!..
К о р о л ь Р е н е (изумлен). Разрази меня бог, если я хоть слово понял!..
П а л а ч.
Смывайтесь, черт вас побери,
Надуйте приставов-паскуд,
Не то до завтрашней зари
На свалку кости сволокут!
Того гляди, ночной ваш люд
Сыграет в жмурки! Так — в галоп!
Ну, пятки в зубы! Тут как тут
Марьяжный красный поп!
