…У самого гостевого дома им повстречался Виталий Степанович. Он шёл торопливым шагом, полы пальто развевались. Спешил к своему подопечному, судя по всему. Роман сегодня всем придал работы.
— Ты знаешь, кто это? — шёпотом спросила девушка, когда Виталий Степанович скрылся за деревьями. — Врач. Он Ромку лечил в Москве. Аня говорит, что Ромка его страшно боится.
— Почему?
— Что-то он там такое с Ромкой делал. И у бедного парня теперь на этого типа — рефлекс, как у собаки Павлова. Боится он его, в общем.
В доме стояла тишина, какая бывает только в местах, которые уже давным-давно оставлены людьми.
— Давай попьем чаю! — попросила Рита. — Что-то меня знобит.
— Вы не заболели?
— Нет, это нервное. Я испугалась там, возле собаки. Очень боюсь крови. Ужасно боюсь.
Она явно хотела как можно дольше оставаться рядом с Китайгородцевым. Только чтобы не быть наедине с собой в своей комнате.
Он принес кипятку. Рита сидела в кресле, забравшись в него с ногами. Обхватила себя руками за плечи, словно ей было зябко. Телохранитель накрыл ее пледом.
— Спасибо, — улыбнулась девушка.
— У меня есть коньяк. Я добавлю его в ваш чай, если не возражаете?
— Почему ты постоянно говоришь мне «вы»?
— Я со всеми своими клиентами на «вы».
— А я не хочу, чтобы на «вы»!
— Хорошо, если вам так удобнее.
— Если тебе так удобнее, — поправила она его.
— Ну да, естественно.
— Тебе трудно бывает, наверное?
— Ты о чем?
— Клиенты самые разные попадаются, да?
— Разные, конечно, но проблем это не создает. Просто подстраиваешься под него, вот и все.
— Капризные попадаются?
— Случается.
— И как же ты с ними?
— Как и со всеми. Охраняю.
— Хи-и-итрый! — засмеялась Рита. — У тебя на всё готовы дипломатичные ответы…
— Ты пей чай, пока он горячий.
— Я пью.
Сделала глоток, зажмурилась от удовольствия.
— О! Это ты здорово придумал — чтобы с коньяком.
Выпила чай, торопясь и обжигаясь при этом. Откинулась на спинку кресла — волосы разметались, во взгляде появилось умиротворение.
— Еще чаю? — спросил Китайгородцев.
— Да.
Она смотрела на него с задумчивостью во взгляде:
— А ты заботливый.
— По службе стараюсь, — буркнул Анатолий.
— Нет, ты и в жизни надёжный, мне кажется. У тебя жена есть?
— Нет.
— Странно.
— Ничего странного. У меня образ жизни — как у моряка. Месяцами не бываю дома.
— Так ты берись охранять только тех, кто постоянно живет в Москве.
— А что толку? — засмеялся Китайгородцев. — Его в Москве охраняешь, потом у него начинаются проблемы, он уезжает куда-нибудь в Лондон, чтобы отсидеться и переждать смутные времена… Ну, и ты с ним, естественно, мигрируешь.
— Все-таки Лондон — это круто.
— Но мы же с тобой не про Лондон сейчас, а про семью?
— Да, я помню. А как ты в телохранители попал?
— Курсы закончил, и меня взяли.
— Другой работы не было, что ли?
— Не понял?
— Почему именно в телохранители подался?
— А почему идут именно в учителя? В пекари? В машинисты? В футболисты? У каждого ведь жизнь как-то складывается. У меня сложилась вот так.
— Нравится?
— Вполне.
— Чем же нравится? Зарплатой?
— Ты когда-нибудь видела людей, которые своей зарплатой были довольны на все сто? — усмехнулся Анатолий.
И Рита — тоже. Кажется, страхи понемногу ее оставляли.
— А чем же тогда? Тем, что это круто?
— Разве круто?
— Конечно! — убеждённо сказала Рита. — Пистолет за пазухой, приёмчики там всякие, чуть что — всем лежать лицом в асфальт… Я бы тоже так хотела, если бы была мальчишкой.
— В жизни все гораздо иначе, как говорит один мой знакомый. Ни стрельбы, ни приёмчиков…
— Да-а-а уж! — недоверчиво протянула девушка. — Ты мне не рассказывай, пожалуйста! Видела я!
— Ну, это — редкий случай, — пожал плечами Китайгородцев. — Обычно все намного будничнее.
— А по-моему, очень романтично, — сказала Рита и повела рукой вокруг.
А вокруг плавал сумрак, едва разгоняемый неярким светом притаившегося в углу торшера, да пел свою заунывную песню ветер за окном. Горячий чай на столе, тёплый плед, тишина в доме — загадочная и пугающая одновременно… И никого постороннего в комнате.
— Ты когда-нибудь охранял одиноких женщин?
— Да.
— А они пытались тебя соблазнить?
Ого! С коньячком он сегодня переборщил, наверное. Надо было бы ограничиться одним лишь чаем…
