* * *
Телохранитель Китайгородцев: «Таких клиентов у меня никогда прежде не было. То, что предстоит нечто необычное, я понял сразу, едва только этого человека увидел. В нем напрочь отсутствовали как чванливая сухость наших доморощенных миллионеров, так и вульгарность затянутых в тысячедолларовые пиджаки богатеев на час. “Марецкого ты узнаешь сразу”, — сказал мне шеф, отправляя на эту встречу. Как в воду глядел. Представьте себе столичную Триумфальную площадь. Площадь, конечно, так себе, ничего особенного, но название — Триумфальная! Лето, солнце, бледно-голубое небо, воздух над десятимиллионным городом дрожит. У ослепительно серебристого роскошного “мерседеса”, каких на всю Москву штук пять, не больше, стоит человек с лицом античного бога, в вызывающе стильном костюме цвета сливок и такого же цвета шляпе. Шляпа широкополая, края ее с нарочитой небрежностью подогнуты, из нагрудного кармана пиджака торчит столь же небрежно смятый угол шёлкового синего платка — ну вы видели подобных красавчиков в голливудских фильмах пятидесятых. Вылитый Грегори Пек, каким-то чудом из “Римских каникул” ступивший на московскую мостовую».
— Вы Марецкий? — спросил я.
— Да.
Кто бы сомневался!
— Я полностью в вашем распоряжении.
— Так вы и есть мой телохранитель?
— Да, зовут меня Анатолий. Фамилия Китайгородцев.
— У меня никогда не было телохранителей, — сказал Марецкий.
Я так и не понял, с какой интонацией он произнёс эту фразу. Может, удивлялся, почему раньше не догадался нанять телохранителя?
— Поехали! — сказал Марецкий. — Ты не возражаешь, если мы будем на «ты»?
— Не возражаю.
— Это хорошо. Я люблю, когда между своими всё по-простому, без пафоса.
Вот так, всего одной фразой, он дал понять, что мы с ним уже почти друзья.
Сели в «Мерседес», где в прохладном воздухе салона плыли волшебные звуки чарующей музыки.
— У меня есть только один недостаток, — сообщил Марецкий. — Я слушаю очень много музыки. Не всегда это нравится окружающим. Но это необходимо, пойми. Издержки профессии. Ты как?
— Без проблем.
— Это радует. Ты, кстати, давно в телохранителях?
— Несколько лет.
— Оружие есть?
— Есть.
— Покажи.
Я отогнул полу пиджака и продемонстрировал ему плечевую кобуру с пистолетом.
— Газовый? — осведомился Марецкий.
— Нет, настоящий.
— Это хорошо. Тогда сейчас поедем, и ты застрелишь одного типа. Я давно хотел его убить.
* * *
Для Китайгородцева всё началось утром того же дня. Его вызвал к себе Роман Александрович Хамза, директор охранного агентства «Барбакан», и сразу спросил:
— Тебе знакома фамилия Марецкий?
— Марецкий? — приподнял бровь Китайгородцев.
Что-то знакомое. Из разряда тех фамилий, которые все слышали хотя бы раз в жизни, но в первый миг нет озарения узнавания, а одна лишь секундная оторопь — кто это такой?
— Музыка Игоря Марецкого, слова Ильи Резника, — голосом конферансье произнёс Хамза, тем самым давая возможность вспомнить.
— Композитор, что ли?
— Ну! — сказал Хамза. — Ты нашу эстраду любишь?
— Я вообще-то не очень, если честно…
— Это уже твои проблемы, Толик, — засмеялся Хамза. — Есть заказ, и его надо выполнять. Так что окунёшься с головой в жизнь нашей эстрадной тусовки.
— Чей заказ?
— Марецкого.
— С каких это пор композиторы стали себе телохранителей нанимать?
— Про телохранителей композиторов мне прежде слышать не доводилось, — признался Хамза. — Но у эстрадных звёзд охрана есть, ты это знаешь не хуже меня.
— У него возникли какие-то проблемы?
— Говорит, что нет.
— «Говорит»? — переспросил Китайгородцев.
— Мы как могли перепроверили, конечно, информацию. Ничего особенного вокруг Марецкого не происходит. Про угрозы в его адрес никто не слышал; долгов, за которые могут убить, у него нет; конкурентная борьба в нашем шоу-бизнесе в основном сводится к взаимному обливанию помоями через прессу, поэтому и тут ничего подозрительного. Конечно, всякое бывает. Вспомни, как иногда клиенты рвут на груди рубаху, клянутся, что проблем у них никаких нет, а телохранителя нанимают только потому, что это модно. А спустя месяц выясняется, что проблемы всё-таки есть и клиент помалкивал о них в надежде, что как-нибудь оно само собой рассосётся. Но тут, как мне кажется, не та история. Я надеюсь на тебя. Пообщаешься с ним, присмотришься, разберёшься на месте, для чего ты ему вдруг понадобился.
