* * *
Вот мои воспоминания о последнем дне. Мы с Самуэлем не разговаривали с месяц. После того, как он съехал, я иногда ездил на ту парковку к торговому центру. Не делал там ничего особенного. Ходил. Пил кофе. Иногда вставал туда, где это произошло, и думал, насколько было бы лучше, если бы на месте брата оказался я. Рядом с автошколой висело объявление о том, что в Скансен[63] требуются водители поездов. Я сорвал его, положил в карман и в тот же день им позвонил.
* * *
Соседка сидит, съежившись, рядом с входом в подъезд, по щекам размазана черная тушь. Проходит несколько минут, прежде чем ей удается рассказать, что произошло. Она была на рынке в Кройцберге, кто-то позвонил и сказал, что ее друг детства погиб в ДТП. Она шла пешком всю дорогу домой. «Почему не поехала на метро? – спрашиваю я. – И почему имя Самуэль кажется мне знакомым? Я его знаю? Это он приезжал прошлым летом и сидел там на летней веранде вместе с другом, похожим на охранника?»
* * *
Поезд был похож на игрушечный, но ездил на колесах вместо рельсов, внутри руль и коробка передач, как в автобусе. Три вагончика и локомотив. Туристы его обожали. Менеджер сказал, что маневрировать на таком поезде сложно, особенно когда он набит туристами, ведь тогда он весит больше трех тонн. Но я-то привык парковать большой фургон в час пик, так что для меня это был детский сад.
– Вы немного старше тех, кого у нас принято нанимать, – сказал менеджер, но это прозвучало как комплимент.
* * *
Через три месяца я уезжаю из Берлина домой. Решаю бросить свой проект, роман с рабочим названием «История бесполой любви», на ненаписание которого я потратил четыре года. Когда я возвращаюсь домой в Стокгольм, у меня написано меньше страниц, чем когда я ехал в Берлин.
* * *
И все же я волновался, когда в первый раз повез туристов. Я был одет в красный комбинезон. На груди бейдж с именем. Несколько раз я ездил один, чтобы приноровиться к голосу гида. Я знал, как надо замедлиться, чтобы на мосту Юргордсбрун голос успел сказать: «Stockholm. Look at her. Isn’t she beautiful?»[64]. Знал, насколько надо ускориться на Страндвэген, чтобы у Драматена голос произнес: «To the right we see the prestigious Royal Dramatic Theatre»[65]. Знал, что надо промчаться мимо Кунгстрэдгорден[66], чтобы не застрять на мосту, когда голос начнет рассказывать о Королевском дворце и Старом городе. Менеджер объяснил, что это эксперимент, на который они делают ставку, и если все пройдет хорошо и я справлюсь, они продолжат проводить экскурсии по городу, и тогда моя временная работа, возможно, превратится в постоянную на полную ставку.
* * *
Потом у бабушки находят тромб. У папы М. случается сердечный приступ. Тетя Д. умирает от рака легких. Сын друга нюхает клей и умирает от остановки сердца. Б. и П. в центре Стокгольма сбивает пьяный водитель.
А потом Э.
Э.
Я пытаюсь это написать, но не получается, не могу, не сейчас, еще слишком рано. Слишком рано? Уже слишком поздно, когда же ты поймешь, что уже слишком поздно?
* * *
На улице Катаринавэген я выбирал скорость сам, потому что голос довольно долго говорил об открывающемся виде, брусчатке, архитектуре и истории района Сёдермальм. На улице Фьелльгатан мы останавливались, чтобы сфотографироваться и выпить кофе или съесть мороженое.
* * *
Мне надо написать эти слова, я пытаюсь.
И Э.
Э.
Не получается, не выходит, если я напишу, значит, все произошло на самом деле. Это произошло, когда же ты поймешь, что это произошло? Произошло, произошло, произошло, произошло.
* * *
Пятнадцать минут спустя я возвращался в Скансен. Голос гида был записан, и от меня требовалось только держать нужную скорость и не обращать внимания на подростков, которые, хохоча, показывали на меня пальцем.
* * *
После похорон Э. я начинаю изучать историю Самуэля. Связываюсь с людьми, которые жили в доме его бабушки, пишу его маме и сестре, звоню девушке, которая сдавала ему квартиру, пью кофе с его старым тренером по баскетболу.
Убеждаю себя, что я часть реального мира, что слова не важнее людей, что я хочу лишь разобраться в том, что произошло.
