В тот вечер мы встали биваком уже после заката, безуспешно пытаясь обнаружить источник воды, которая была на исходе. Затем наконец поняли, что скорее переломаем ноги лошадям, чем его отыщем. Местность разительно переменилась. Если прежде она представляла собой типичную степь, то теперь больше всего походила на каменистую пустыню, где частенько попадались и солончаки.
– Господин сарр Клименсе, сдается мне, нам лучше остановиться на ночлег, – сказал Курт Стаккер. – Этак мы всю ночь будем воду искать.
Признаться, я с нетерпением ждал от него этого предложения, чтобы слезть с коня и наконец-то размять ноги. И теперь пришлось срочно сделать вид, как будто он меня убедил.
– Полагаюсь на ваш опыт, останавливаемся.
– Привал! – скомандовал он.
Когда окончательно стемнело, мы увидели вдалеке огни костров.
– Кто бы это мог быть? – размышляя вслух, сказал Виктор сар Агрок.
– Вскоре выясним, – заверил его Стаккер и тут же выслал разведку. А заодно приказал потушить наши костры.
Базант с еще одним лазутчиком вернулись довольно скоро.
– Они самые, – доложил он. И пояснил для тех, кто не понял: – Мятежники.
– Может быть, все не так плохо? – засомневался Александр сар Штроукк. – Какая-нибудь артель, такое случается. Сезонные работы заставляют их мигрировать по всему югу.
– Артель в несколько сотен человек, которая переделала косы таким образом, что они сейчас куда больше похожи на гвизармы? – Слова Базанта были полны иронии.
– Знать бы еще, куда они направляются, – задумчиво сказал Виктор. – Если тоже идут к Ландару, и без дальнейших слов понятно, что мятежников в нем уже много. И тогда имеет смысл обойти его стороной.
В Ландаре мы планировали задержаться на несколько дней, чтобы наконец-то оказаться в очаге цивилизации со всеми ее прелестями – горячей ванной, вкусным и обильным ужином, мягкой постелью, куда не заползет ни один ядовитый или просто кусачий гад. Когда не единожды не проснешься от громкого крика ночной птицы, которая в твоем сне покажется смертельной опасностью.
– Особенно беспокоиться нечего, – уверенно заявил Курт Стаккер. – Даже четыре сотни крестьян нам по силам, все-таки не регулярные войска. Хотя, конечно, столкновения хотелось бы избежать.
Ночь мы провели без раскинутых шатров, готовящегося в очагах ужина, запах которого дразнит так, что едва дождешься, когда он наконец будет готов. И в постоянном ожидании нападения. А на следующий день, ближе к полудню, столкнулись с ними, что называется, нос к носу, причем неожиданно для обеих сторон.
Незадолго до этой встречи мы с Клаусом ехали рядом и разговаривали.
– Знаешь, Даниэль, в очередной раз хочу признаться – весьма рад, что отец уговорил тебя отправиться в Клаундстон вместе со мной.
Откровенно говоря, тема разговора немало меня тяготила. И если раньше удавалось избегнуть ее, переводя все в шутку, то сейчас попросту не получилось. Ничего подходящего в голову не пришло: обстановка была довольно нервозной.
– Отец передал тебе подробности разговора? – осторожно поинтересовался я.
– В общих чертах. И еще он сказал, что ты обрадовался возможности на время покинуть столицу, слишком тебе в ней надоело.
«Значит, не передал. Если разобраться, Стивен сар Штраузен попросту меня купил, когда сжег мои долговые расписки. И, вспоминая об этом факте, я всякий раз пытаюсь найти себе оправдание. Мол, попросил бы об услуге Клаус, и мне не устоять. Но ведь все было иначе и он ни о чем меня не просил! Или это стало бы следующим шагом отца в том случае, если бы его попытка убедить меня не удалась? И что может быть хуже, чем оправдываться перед кем бы то ни было, а тем более перед самим собой?»
И еще сам собой напрашивается вопрос. Тот разговор с Клаусом в Нантунете, накануне нашего отъезда, он как-то связан с его уверениями, что именно я – главная фигура в затеянной Стивеном сар Штраузеном игре? Или все-таки нет? Клаус и сам может всего не знать, а заявление сделал с убежденностью только в силу того, что он полностью верит в то, что сказал. Насколько его знаю, он не может быть двуличным, в отличие от своего отца.
