Джекка раскрасила один эскиз игрового домика в яркие пасхальные цвета. Получилось так весело, что, по ее мнению, из окон вот-вот должны были начать выпрыгивать пасхальные зайцы. Потом она сделала несколько набросков в других тонах, смело экспериментируя с цветом.
Выбрав шесть вариантов, которые ей самой понравились, Джекка показала их Люси.
Люси рассматривала их долго и задумчиво. Наконец, взяв рисунок с пасхальной раскраской дома, сказала:
— Я видела ткань в стиле Беатрис Поттер, которая прекрасно подойдет сюда для занавесок.
— Какого цвета? — спросила Джекка.
— Бледно-голубой на снежно-белом.
Джекка не могла не улыбнуться — цветовой выбор действительно был идеальным.
— Значит, у нас будут голубые чехлы с желтым кантом.
— И темно-синий кант на занавесках. Какого цвета будут стены?
Они посмотрели друг на друга и одновременно сказали:
— Желтые.
Люси деловито предложила:
— Вам надо смыть с лица краску. И мы пойдем в магазин.
— А как насчет шитья? — спросила Джекка. — Надо, наверное, заполнить какие-то бланки заказов.
— Великое множество бланков. Например, сегодня вечером я могла бы показать вам, как пользоваться раффлером. И вы могли бы отрезать для меня пятнадцать или даже двадцать метров косых беек для французского канта.
— Звучит заманчиво, — сказала Джекка и поспешила в ванную.
Люси позвонила миссис Уингейт и предупредила, что тренировки в три часа не будет, после чего они отправились в Вильямсбург в большой магазин тканей и товаров для рукоделия. Люси, казалось, знала о шитье все. Что бы Джекка ни придумала, Люси точно знала, как это сделать.
Они не умолкая болтали, разглядывая ленты, кайму, кружева, пуговицы, нитки и оборудование. Взяли несколько образцов тканей, и Джекка посмеялась над снобизмом Люси в отношении машин.
— Здесь есть и «Бернина», и «Беби-лок», — сказала она. — А больше для работы ничего и не нужно. Нет ничего такого, чего бы они не могли сделать, причем наилучшим образом.
Выйдя из магазина, Джекка и Люси решили побаловать себя и выпить чаю в ресторане центральной гостиницы Вильямсбурга. Сидя за столиком и любуясь роскошным видом на поле для гольфа, Люси стала расспрашивать Джекку о ее семье. Узнав, что ее мать умерла, когда Джекка была совсем маленькой, Люси потянулась через стол и погладила ее руку.
— Так что я росла с отцом, — заключила Джекка.
— И с братом, — добавила Люси.
— Да, конечно. — Джекка задумчиво улыбнулась, наслаждаясь шоколадным печеньем. — Правда, он скорее тень отца, чем самостоятельная личность. А теперь, когда в нашей жизни появилась Шейла, все изменилось.
— Шейла — подруга отца?
— Что вы, все значительно хуже. — Джекка снова усмехнулась, но на этот раз с грустью. — Она жена Джоуи. Впрочем, это никому не интересно. Обычные семейные проблемы. Все как у всех.
— Джекка, я провожу дни и ночи напролет за швейными машинками. Вся моя компания — это телевизор. Мне интересна даже любовная жизнь улитки.
Джекка не стала спорить. Ей тоже хотелось поговорить.
— Ладно. Шейла — заядлая спорщица. Она…
— Уверена, что только ее мнение правильно и лишь оно имеет значение? — сказала Люси.
— Вы встречались с ней! — ахнула Джекка.
— С ней — нет, но с такими людьми, как она, — да. Так что она сделала?
— Она хочет выжить моего отца из семейного бизнеса, — вздохнула Джекка. — Чтобы Джоуи перестал быть тенью и стал главным.
Джекка подробно рассказала о том, что изменилось в их семье с появлением в ней Шейлы. Иногда Люси вставляла отдельные замечания, но в основном делала то, чего почти не умеют делать в современном обществе, — она слушала. Причем не просто из вежливости, а отдавая собеседнице всю полноту внимания. Она слушала и умом, и сердцем.
— Мне очень жаль твоего отца, — наконец сказала она. — Должно быть, он чувствует, что его сын и невестка хотят его смерти.
У Джекки перехватило дыхание. Люси сказала то, что она сама чувствовала, но не хотела облекать эти мысли в слова.
— Думаю, вы правы, — понизив голос, проговорила она. — Не думаю, что Шейла его так уж сильно ненавидит, но если отец завтра умрет, она почувствует, что перед ее семьей теперь открыты все дороги.
