— И никаких стульев?
— Ни одного. Миссис Уингейт говорит, что каждый день Люси выбирает новый диск, и они тренируются под него. Я просмотрела диски, и ты даже не представляешь, что там есть. Там все существующие танцы — от бразильских карнавальных до гавайской хулы и балета. Йога у них называется силовой йогой. И еще у них есть видео для занятий кикбоксингом.
— Я не могу представить себе мисс Люси у шеста. Ты же не имеешь в виду…
— Стриптиз? — воодушевленно подсказала Джекка. — Именно его. Что вытворяют эти женщины! Мне оставалось только краснеть!
— Ты хочешь сказать… — голос Тристана звучал мечтательно, — что тоже попробовала?
— Конечно! Я в два раза их моложе и решила, что запросто смогу сделать то же самое, что они. Но не смогла даже приблизиться к той высоте на шесте, на которую они забираются. А вращение… Это невероятно!
— Перед моим мысленным взором проплывают весьма соблазнительные картинки…
— И кого же ты видишь? Миссис Уингейт? Или Люси?
Тристан усмехнулся.
— Значит, говоришь, завтра в программе танец живота? Как думаешь, может быть, я…
— Нет, ты не можешь к нам присоединиться.
— Ты уверена? Возможно, я…
— Там на двери висит табличка: «Мужчинам вход запрещен».
— Похоже, я очень давно не был в подвале дома миссис Уингейт.
Джекка потянулась и сморщилась.
— Завтра у меня будет болеть все тело.
— Повернись, я помассирую тебе плечи.
Она заколебалась.
— Я не смогу позволить себе многое одной рукой.
— Ну, ты довольно быстро сумел завлечь новую в городе девушку в уединенный дом и затем на кровать, даже не видя ее.
Тристан довольно засмеялся.
— Это скорее благодаря твоему легкому характеру, а не мне. Не сомневайся. Торжественно обещаю не делать ничего недозволенного. Если, конечно, ты сама этого не захочешь.
Джекка молча повернулась и подвинулась к нему. Кровать оказалась узкой и короткой, и Тристану пришлось спустить ноги на пол. Учитывая, что у него одна рука была на перевязи, Джекка не сомневалась: ему очень неудобно.
Словно в подтверждение этого он протяжно и мелодраматично вздохнул.
— Я слышала о происшествии в твоем доме, — сказала Джекка.
Он вздохнул еще раз.
— Ну ладно. — Она на мгновение отодвинулась, чтобы он мог снова поднять ноги на кровать, потом села к нему спиной, оказавшись между его ног. Джекка сидела очень прямо, чтобы не прислоняться к Тристану, и он начал массировать ей шею и плечи.
— Здорово! — вырвалось у нее.
— Обычно самому большому напряжению подвергается поясничный отдел.
— Ты говоришь как настоящий доктор, — отметила Джекка.
— Так я и есть настоящий доктор.
Несколько мгновений оба молчали. Рука Тристана двигалась вдоль ее позвоночника и разминала мышцы, казалось, лаская их. Джекка чувствовала, как расслабляется.
— Тебе не хватает твоих пациентов? — спросила она.
— Да, — не задумываясь, ответил Трис. — Мне не хватает работы. Сегодня утром я попытался выяснить у отца, как дела у моих пациентов и кто чем болен. Знаешь, что он ответил?
— Могу догадаться, — очень серьезно сказала Джекка. — Что был доктором еще до твоего рождения.
— Или у тебя в точности такой же отец, как у меня, или нас разделили при рождении.
— Мой отец, Джозеф Фрэнсис Лейтон, отказывается выслушивать любые предложения, от кого бы они ни исходили. Однажды я обмолвилась, что давно пора убрать мавзолей и использовать освободившееся пространство, чтобы разместить новые инструменты. Знаешь, что он сказал?
— Какой мавзолей?
— Он сказал, что занимался магазином еще до моего рождения и…
— Джекка, какой мавзолей?
— О! — вздохнула она. — Понимаешь, магазин скобяных товаров Лейтона был основан в 1918 году моим прапрадедушкой. Он же построил из дерева мавзолей в честь людей, которые воевали вместе с ним в Первой мировой войне. На нем, как утверждают, довольно точно изображена сцена сражения, в котором погибли его друзья. Эта штука довольно большая и сама по себе уникальна. Он создавал ее двадцать лет. Ею невозможно не восхищаться. К нам часто приезжают художники, чтобы сделать фотографии. Стиль в основном ар-деко с примесью барокко — это касается резных фигурок. Местное историческое общество давно просит отца поставить ее в здании городского совета, но разве отец к кому-нибудь прислушивается. Два года назад шесть местных подонков решили разгромить магазин и едва не уничтожили это произведение искусства.
