— Эй, — воскликнула Джекка, — мы так не договаривались!
— Не шевелись, — трагическим шепотом промолвил Тристан, — а то сделаешь мне больно. Так о чем я говорил?
— Ты двигаешься на удивление быстро для человека со сломанной рукой, — проворчала Джекка. — Наверное, когда в колледже ты приглашал девушек в кино, они и сообразить не успевали, как оказывались в твоих объятиях.
— Совершенно верно. И ты еще не знаешь, на что я способен.
— Серьезно?
— Да. Ну а теперь перестань меня отвлекать и позволь рассказать о моих орхидеях.
Джекка откинула голову, ощутила затылком твердое мужское плечо и отметила, что они идеально соответствуют друг другу. Ее голова легла точно на плечо, а когда он говорил, его дыхание приятно ласкало щеку.
Голос у Триса был мягким, глубоким и каким-то очень мужским. Он поведал, что в доме была маленькая оранжерея, созданная женщиной, построившей его примерно в 1840 году.
— Она жила там одна?
— Думаю, эта история для другой ночи. Моя рука не слишком тяжела для тебя? Я могу ее убрать.
— Нет, — ответила Джекка, — не надо.
Тристан погладил Джекку по голове здоровой рукой и чмокнул в висок.
— Так о чем я?
— Точно не знаю, — прошептала Джекка. Ей тоже хотелось поцеловать его. В конце концов, один поцелуй ничего не изменит.
— Ах да, об орхидеях, — снова заговорил Тристан. Судя по всему, все поколения Олдриджей, жившие в этом доме, заботились о растениях в оранжерее. Отец Тристана любил бромелиады. — Знаешь, что это такое? — поинтересовался он.
— Понятия не имею. — Она остро чувствовала, как ее тело прижимается к сильному мужскому телу, и это заставляло мысли путаться.
— Не самые красивые растения, — заметил Тристан. — Мне было девять лет, когда я пришел с мамой в какой-то магазин и увидел свою первую орхидею. Онцидиум. Мама купила ее для меня, а отец разрешил поместить в оранжерею. После шестой орхидеи он запретил мне их покупать.
— Думаю, тогда ты подумал о большой оранжерее миссис Уингейт?
— Да.
— В то время она уже была вдовой?
Трис немного помолчал, прежде чем ответить:
— Она была вдовой даже тогда, когда была замужем. Ее муж был настоящим ублюдком.
— Это ужасно, — вздохнула Джекка.
Тристан пожал плечами.
— Это было очень давно.
— После его смерти она больше не выходила замуж?
— Насколько мне известно, она даже не смотрела на мужчин.
— Может быть, она и Люси — пара? — спросила Джекка.
— Не думаю, — ответил Трис. — Мне бы очень хотелось, чтобы они обе встретили хороших мужчин. Они прекрасные женщины и заслуживают лучшего.
Только теперь Джекка поняла, что опять сжимает руку Тристана.
— Сегодня утром, когда Ким вошла в дом, Люси выбежала из комнаты.
— Почему?
— Не знаю, думала, возможно, ты что-нибудь слышал?
— Ничего. Люси очень много работает и нечасто выходит из дому. Обычно я захожу к ним раз в неделю, и мы вместе смотрим фильм.
Джекка засмеялась.
— Они наверняка закармливают тебя масляным попкорном, лимонадом и…
— Шоколадным кексом, а также вишневыми пирогами, абрикосовыми тарталетками и миндалем в сахаре. Потом мне приходится заниматься на тренажерах на сорок минут дольше, чтобы сжечь ненужные калории.
Джекка погладила здоровую руку мужчины. Она была сильной и мускулистой.
— Не похоже, чтобы ты страдал от лишнего веса.
На мгновение оба замерли. Джекка поняла, что если он попытается ее поцеловать, она не станет возражать. Тристан, похоже, напряженно раздумывал, как быть дальше.
— Уже поздно, — наконец сказал он. — Пора возвращаться.
Джекке показалось, что сейчас он ее поцелует, но уже в следующий момент Трис стоял рядом с кроватью, с которой она даже подняться не успела.
Не говоря ни слова, он помог ей встать, взял за руку и вывел из игрового домика. Дождь прекратился, воздух был чистым и свежим.
Они шли к дому так быстро, что Джекка запыхалась. Не прошло и минуты, как они оказались у края леса и увидели желтый фонарь, зажженный на крыльце.
— Тристан, — сказала Джекка, сжав его руку.
Он подошел к ней вплотную, но не обнял — а ведь она надеялась именно на это. Вместо этого он коснулся пальцами ее щеки, поправил выбившийся локон.
— Джекка, — прошептал он, — ты мне нравишься. Очень нравишься. Отнесись к этому с терпением и пониманием. Я не хочу спешить.
