– Играете? – спросил он. – А вот я так и не смог выучиться.
– Нет, не играю. Я просто так.
– Сейчас она придет. Еле уговорил.
Он сел, подоткнув под бок подушку.
– А вы, Зияд-эфенди, тоже будете присутствовать? – спросил Али.
– Зови меня Масрур – это мое настоящее имя. Зияд-эфенди для солидности, очень благозвучно. Конечно, я буду присутствовать. Вы что же думали, что вас наедине с женой хана оставят?
– Проникновенная беседа предполагает минимальное количество собеседников. Я же не лекцию пришел читать.
– Забудьте об этом.
– Ханша будет одна?
– Со своей свитой. Девушки там, рабыни.
– В таком случае за результат не ручаюсь, – объявил Али, – я могу повлиять на одного человека, но не на десяток. Я не факир.
– Дорогой мой, вы не в том положении, чтобы диктовать условия. Но я могу передать ваши пожелания хану.
– Не надо.
– Вы правы. Может быть только хуже.
Появились слуги, внесли столик на коротких ножках, заставили его сладостями и напитками. Следом в комнату вошли три девушки. Все трое были с открытыми лицами, одна другой красивей, на голове у одной из них была диадема. Масрур встал и поклонился. Али последовал его примеру.
– Госпожа, этого человека зовут Али. Он известный ученый. Хазретприказал ему поговорить с вами.
– О чем? – спросила ханша.
– Он сам все расскажет, – замялся, но потом нашелся Масрур.
– Хорошо, ты можешь быть свободен.
– Но, госпожа, хан приказал.
– Я здесь не одна, пошел прочь.
– Видишь, как она со мной разговаривает, – вполголоса пожаловался евнух.
– Так она что, не в курсе дела? – так же вполголоса спросил Али.
– Что вы там шепчетесь? – спросила ханша. – Мне это не нравится.
– Я уже ухожу, – сказал евнух и вышел, оставив дверь приоткрытой.
– Закрой дверь, – приказала ханша одной из служанок.
Девушка встала и закрыла дверь.
– Ну, господин ученый, и какими же науками вы занимаетесь? – спросила ханша. Она смотрела ему прямо в лицо, не опуская глаза долу, как это приличествовало бы мусульманской женщине. На вид ей было не больше двадцати, и она была хороша собой.
– Одним словом и не скажешь, чем я занимаюсь, – ответил Али.
– А вы не скупитесь на слова.
– Извольте, я факих, хафиз, мударрис права.
– Как много всего в одном человеке. Я только читать и писать умею, и при этом считаюсь образованной девушкой.
– На самом деле это сопутствующие науки. Нельзя быть факихом, не зная Корана.
– А чем вы еще занимаетесь?
– Путешествую, правда, подчас вынужденно, сейчас работаю, я открыл в вашем городе юридическую консультацию.
– И о чем же вы будете со мной говорить?
Али задумался. Как это бывает, прямой вопрос поставил его в затруднительное положение. Он собирался подойти к сути дела постепенно, исподволь.
Одна из служанок или невольниц, Али не слишком в этом разбирался, сказала:
– Алим, хатун[11] задала тебе вопрос, отвечай немедленно.
Ханша повела рукой, унимая, не в меру ретивую служанку.
– Хатун, – наконец заговорил Али, – я здесь не по своей воле. Мне предложили поговорить с вами о вещах чрезвычайно деликатных. Отказаться от этого предложения я не мог.
– Хафиз, можно короче. Не надо таких длинных предисловий. Я знаю, что правителю отказать трудно.
Реплика ханши была для Али неожиданна. Он взглянул на нее и сказал:
– Хорошо, простите меня за прямоту. Я должен убедить вас дать согласие вашему мужу на второй брак. Но я знаю, что это бесполезно, поэтому не собираюсь этого делать. Просто посижу, поскольку деться мне от этого поручения некуда, а потом пойду домой. Во всяком случае, надеюсь пойти.
Пока Али произносил эту тираду, ханша пила чай, не сводя с него глаз. Когда он замолчал и перевел дух, она поставила чашку, поднялась и ушла в сопровождении своей свиты. Али, у которого пересохло горло от волнения, подошел к столику и допил чай из ее чашки. За этим занятием его застал Масрур.
– Я отвлекся, – сказал он, – и не слышал, чем закончилась ваша беседа. Вернее, я вообще мало что слышал. У тебя очень тихий голос. Удивляюсь, как ты читал лекции студентам. Так что? Удиви меня, обрадуй. Она согласна? На чем вы расстались?
– Зияд-эфенди, вы слишком торопите события, – сказал Али, – это очень важный шаг для хатун, она должна подумать, и все взвесить.
