– Но он сознался, – заявил катиб, – сейчас его никто не бьет, спросите его, и он вновь сознается.
– Это не имеет значения, – возразил Али, – закон нарушен, его должны освободить.
– Алигулу, тебя били в тюрьме, – спросил судья, – отвечай, не бойся.
– Били, – ответил обвиняемый.
– Развяжите ему руки, – объявил судья, – он свободен. В иске отказать.
– Я этого так не оставлю, – крикнул Арзуман, – я подам жалобу правителю.
– Кто там дальше? – объявил судья.
В зал вошла следующая пара тяжущихся. Али остался на месте.
– Фарух против Закира, – объявил секретарь, – обвинение в воровстве, доказанное, – добавил он, глядя на Али, – обвинение просит приговорить преступника к отсечению руки, согласно закону.
– У защиты есть возражения? – спросил судья, глядя в бумаги перед собой. Поднял голову и увидел поднятую руку Али.
– Этот тоже твой клиент?
– Да, ваша честь.
– Что в этом случае, какие возражения?
– Ваша честь, обвиняемый является рабом истца. То есть этот человек обвиняет своего раба в краже собственного имущества. Его нельзя наказывать, поскольку такой образ действий противоречит закону. И раб, и имущество являются частью одного целого. Отдельные части достояния связаны между собой.
– Это твой раб? – спросил судья у обвинителя.
– Да, ваша честь.
– Возьми его и дома вздуй, как следует, а теперь оба убирайтесь отсюда. В иске отказано.
Взглянув на Али, судья качнул головой и сказал:
– Заседание окончено. Все свободны.
Али вышел из зала. На улице возле здания суда стоял рассерженный Арзуман, ожидая, видимо, Али. Но, увидев рядом с ним вооруженного чауша, сделал отсутствующее лицо.
– Я пришел, – сказал Али.
– Вижу, молодец, – похвалил Зияд-эфенди.
Он встретил Али у парадного входа.
– Прошу вас следовать за мной. Чему вы улыбаетесь?
– Только вчера я сетовал, на то, что мой удел входить во дворцы через черный вход. Не прошло и суток, как все изменилось.
– Значит, Бог услышал ваши слова, – заметил главный евнух. – Но я рад, тому, что у вас хорошее настроение. Так и надо относиться к жизни.
– Чей Бог? Ваш или мой?
– Кто-то из них.
– А вы не считаете, что Бог един?
– Я думаю, что это слишком серьезный вопрос, чтобы обсуждать его на ходу, – бросил евнух. Он вел Али через анфиладу комнат.
– Вы правы, но я подумал, что у вас есть готовое мнение на этот счет. Где это будет происходить?
– Здесь, – сказал евнух, открывая двери небольшого зала.
– Это гарем? – спросил Али, оглядываясь.
– Почти, это как бы предтеча. Впрочем, это слово не подходит.
– Предбанник, – подсказал Али.
Евнух удивленно взглянул на него.
– Грубовато, но верно. За этими дверями начинаются покои госпожи, рабынь и наложниц.
– Много их? – поинтересовался Али.
– Поверьте, достаточно. Но вам лучше не задавать лишних вопросов. Уже то, что вы здесь находитесь, есть вещь почти невозможная. Кроме меня, хана и служанок здесь мужчин не бывает. Но я же не мужчина.
Евнух дернул щекой.
– Ловко вы все устроили, – заметил Али, – ведь это вы должны были решить проблему, устранить препятствия. Но переложили тяжесть на мои плечи. И сами, как бы в стороне.
– Если вас это утешит, могу вас заверить в том, что в случае вашей неудачи, меня тоже не минует гнев хана. – сказал главный евнух.
– Чужое горе не является утешением, – возразил Али.
– Это смотря для кого. Будьте здесь. Я приглашу сюда ханшу.
– И оставите нас наедине?
– Размечтался, – бросил, уходя, евнух.
Али остался один в зале. Возвышения были устроены по периметру комнаты, устланы коврами в несколько слоев, на них было разбросано множество подушек. В середине зала было свободно. Возможно, это было место для танцев. На стене висели музыкальные инструменты.
– По вечерам здесь должно быть весело, – подумалось Али.
Он подошел к окну. По дороге мимо дворца ехал старик на осле, подняв голову, он увидел Али и поклонился ему. Али в ответ поднял руку, чем вверг старика в смятение. Он стукнул бедное животное пятками и поторопился проехать.
Ждать пришлось довольно долго. Может быть час или больше. Али стоял у окна, расхаживал по комнате, сидел, но в этом положении его почему-то клонило в сон. Он снял со стены чанг, вспомнив Ладу, стал перебирать струны. В этот момент вошел евнух.
