– Я рассказывал тебе, из-за чего я лишился должности помощника судьи в Табризе? – спросил он.
– Да, много раз, – ответил Егор, – но, если хочешь, расскажи еще раз. Я послушаю.
– А известно тебе, что каждый эпизод в истории человечества повторяется два раза? Первый раз, как трагедия, второй – как фарс.
– Начало интересное, – заметил Егор.
– Правитель Ленкорани хочет взять себе новую жену, старая не дает…
– Как она смеет?
– … своего согласия.
– А-а. Вот оно что. А ты здесь причем?
Али рассказал обстоятельства своего визита во дворец, закончив словами:
– Я должен решить эту коллизию, в противном случае, … честно говоря, я не совсем понял, что будет в противном случае. Но в словах главного евнуха прозвучала неясная угроза.
– Это похоже на розыгрыш. Какая-то неудачная шутка. Нет? Это глупость.
– Не похоже. Евнух сказал, что хан свиреп. Я ему поверил.
– Надеюсь, ты уже придумал, как поступить, – спросил Егор. – Наверняка, ты знаешь способ, как обойти согласие жены.
– Есть такие способы, но хан хочет только одного. Чтобы старая жена дала добровольное согласие, то есть он, как честный человек хочет жениться по любви и согласию. Если я не добьюсь этого, … в общем, я не знаю, что будет. Но, очевидно, что ничего хорошего. Практики я точно лишусь.
Али осушил чашу и протянул ее Егорке.
– Еще? – спросил тот.
– Нет.
– Ты видишь тот корабль? – Егорка указал рукой на судно, стоящее на рейде.
Ленкорань из-за пологого берега и мелководья не имела полноценной пристани. Лодки забирали пассажиров и груз с деревянных подмостков и доставляли прямо к кораблям.
– Я гулял у моря и выяснил, что оно следует в Энзели. Давай сейчас наймем лодку и сядем на него. Пусть хан сам разбирается со своей женой.
– Не могу. У меня незаконченные дела в суде. Да, и что мы там будем делать? Вернемся к Хасану на остров и сдохнем от тоски. Ладно, утро вечера мудренее, я иду спать.
– Постой, – сказал Егор, – я завтра еду в Астару. Надо навестить жену. Может, привезу ее. Ты не будешь возражать?
– Мог бы и не спрашивать.
– Спасибо.
Разговор с ханом пошел совсем не так, как представлялось Али. Главной задачей было внушить ему, что предстоящий разговор с женой, это всего лишь попытка. Но хан, свирепого вида человек средних лет, сверля Али мрачным взглядом, спросил:
– Значит, ты вызвался убедить мою жену дать мне согласие на новый брак.
Али бросил возмущенный взгляд на евнуха. Но тот сделал отсутствующее лицо.
– Когда я это услышал, – продолжал хан, – первым моим желанием было отрубить тебе голову за подобную дерзость.
– Но я вовсе… не хотел…
– Не смей меня перебивать, иначе я поддамся этому искушению. Уж ты должен знать, как никто другой, что даже смотреть на чужую жену – харам[9]. А уж тем более говорить с ней. Но Зияд-эфенди вступился за тебя. Мол, ученый человек, все равно, что не мужчина, как врач, одним словом. Однако имей в виду, ты сам вызвался, добьешься согласия, награжу по-хански, если же нет – тогда не обессудь.
– Хотелось бы уточнить, – спросил Али, – под словом «не обессудь» – вы что подразумеваете?
Вопрос остался без ответа. Тогда Али рискнул задать еще один вопрос.
– На ком вы хотите жениться?
– Тебя это не касается. Впрочем, он тебе все расскажет, – сказал хан, показав на евнуха.
Хан встал, давая понять, что аудиенция закончена.
К Али подошел главный евнух и предложил следовать за ним.
– Одной беседы будет мало, – сказал Али в спину уходящему хану.
Но тот не обернулся.
– Ну и свинью же вы мне подложили, уважаемый, – сказал Али евнуху, когда они остались наедине.
– Простите, алим[10], так вышло.
– Что значит, так вышло, разве это была моя инициатива? Я лишь высказал предположение.
– Ну что мы сейчас будем считаться, дорогой алим, главное сейчас сделать наше общее дело.
– Нет уж, простите, меня это не касается. Я передумал. Где здесь выход?
– Мой дорогой хафиз, – елейно произнес евнух. – Уже поздно. Мы слишком далеко зашли. Если вы сейчас отступитесь, хан сочтет это за оскорбление. Лучше придайте остроту вашим мыслям. Блесните красноречием перед ханшей. Вы блестящий полемист. У вас получится.
– А, если не получится? Хан отрубит мне голову?
