– Не отрубит. Это он так, сгоряча. Ну, может, бросит в тюрьму. Но это же пустяки по сравнению с отсечением головы, отдохнете год другой.
Зияд-эфенди мило улыбался. Глядя ему в лицо, Али очень хотелось ударить его по голове. Но он сдержался.
– Знаете, кто вы? – начал Али.
– Будьте осторожны в выражениях, – предупредил главный евнух, – я в этом дворце тоже кое-что значу. И у меня сильно развито чувство собственного достоинства. Оскорблений не потерплю.
– Но вы меня подставили, – возмущенно произнес Али.
– Ну, что теперь говорить. Так вышло, увы. Лучше будет, если вы приступите уже к работе.
– Кстати о работе, – сказал Али, – мне нужно в суд. У меня сегодня назначено слушанье.
– Хорошо, – кротко сказал Зияд-эфенди, – я дам вам охрану.
– Зачем?
– Чтобы вам не вздумалось исчезнуть из города. Вот он будет вас сопровождать.
Зияд эфенди указал на рослого обвешанного оружием чауша.
– Вы хотите, чтобы я ходил по городу, как арестованный. Что обо мне подумают мои клиенты?
– Они подумают, что у вас появился телохранитель. Это придаст вас весу в обществе. Слушанья в суде длятся до полудня. Час вам на отдых, и, пожалуйте во дворец на беседу с ханшей.
– А прием посетителей, консультации?
– Хорошо, пусть будет два часа. Ладно, три часа. Итак, в четыре часа пополудни я жду вас здесь. Не прощаюсь.
Под удивленными взглядами мастеровых и лавочников Али прошествовал по улице и остановился перед своей конторой.
– Подожди здесь, – сказал он чаушу, – я возьму бумаги, и сразу пойдем в суд.
– Мне приказано не спускать с вас глаз, – заявил бесхитростный малый.
– Откуда ты родом?
– Из Байлакана, – ответил чауш.
– Мы с тобой земляки, – заметил Али, – как ты сюда попал?
– Долго рассказывать.
– И мне долго рассказывать. Видишь, как много у нас общего. Послушай, меня здесь все знают, не роняй мой авторитет, делай вид, что ты меня не сторожишь, а охраняешь.
– Ладно. Собственно, это почти одно и то же. Так сказал Зияд-эфенди.
– Я оставлю дверь открытой, и ты будешь меня видеть. Я недолго.
Не дожидаясь ответа, Али вошел в контору. А чауш остался ждать на улице под любопытными взглядами соседей. Мальчик встретил его сердитым вопросом:
– Где вас носит до сих пор? Сколько человек вас уже спрашивало.
– Попридержи язык, – рявкнул Али. – Между прочим, я твой начальник, а не ты мой.
– И Егора нету. Я что один должен за всех работать? – не унимался секретарь. – Я уже три дирхама аванса взял.
– За что? – всполошился Али.
– За составление иска.
– Молодец, только больше не смей без моего ведома брать деньги.
– А Егор почему на работу не пришел? – продолжал вопрошать мальчик.
– Он уехал в Астару. Какой ты настырный.
– Зачем?
– За женой. Еще вопросы будут. Нет? Тогда дай мне бумаги по сегодняшнему делу.
Взяв бумаги, Али вышел и кивнул чаушу:
– Пошли.
Тот, ни слова не говоря, последовал за ним.
Судья встретил Али удивленным взглядом.
– Это охрана или конвой? – поинтересовался он.
В голосе чувствовалась ирония.
– Ваша честь, правитель города поручил мне дело. Этот гвардеец меня теперь сопровождает всюду.
– Вот как, – удивился судья, – а вы, оказывается, важный человек. А я с вами так запросто.
– Ваша честь, в этом здании нет никого важнее вас, я в этом абсолютно уверен. Примите мои заверения в этом.
Судья усмехнулся и сделал знак катибу. Секретарь объявил:
– Слушается дело Арзумана против Алигулу. Обстоятельства дела таковы. Арзуман обвинил Алигулу в краже его имущества, с чем и обратился в полицию. Алигулу был арестован, помещен в тюрьму, где и сознался в содеянном преступлении. Согласно закону, Алигулу должен быть приговорен к отсечению правой руки.
Судья обратился к Али:
– Советник, кого вы сегодня защищаете?
– Ваша честь, я защищаю человека по имени Алигулу, – Али указал на обвиняемого, который стоял со связанными руками под присмотром судебного исполнителя. На лице подсудимого красовался свежий кровоподтек.
– Обвинению есть что добавить? – спросил судья.
– Нет, ваша честь, – ответил Арзуман, – я все сказал, а он давно этого заслужил.
– Советникприступайте.
– Ваша честь, – начал Али, – я возражаю против этого приговора по ряду причин. Итак, первое. Подсудимый был арестован без достаточных на то оснований, не было никаких прямых улик, лишь по одному подозрению, что является незаконным. Второе – признание было получено под пыткой. В тюрьме его избили, это очевидно, вот он стоит перед вами с синяком под глазом. Закон гласит: «Возводимое одним человеком на другого обвинение в убийстве или краже, не должно приниматься иначе, как по предоставлению не опровергнутых доказательств или по признанию, сделанному не под влиянием угроз и запугивания. Равным образом не разрешается и недопустимо сажать человека в тюрьму по одному только высказанному другим человеком против него подозрения. Посланник Аллаха никогда не привлекал людей к ответственности по одному лишь подозрению».
