— Вот как? А что насчет Рут?
— Так ведь как только вы позвонили, я направился в дом к мисс О'Каллаган, чтобы обследовать на чердаке резервуар с горячей водой, и выпил чашечку чаю с кухаркой и горничной. Они обе — весьма разговорчивые леди и полны сплетен по поводу cette affaire, — сказал Фокс, опять вставляя французское выражение. — Они очень любят мисс О'Каллаган, только считают ее слегка чудаковатой. Похоже, мисс была очень привязана к своему брату и, похоже, она увязла по уши с этим фармацевтом — мистером Гарольдом Сейджем. Он вроде как очень часто ее навещает. По мнению горничной, у них роман. Мисс О'Каллаган принимает множество его лекарств.
— И запивает содовой? А еще что?
— Очень полезные сведения, сэр. Мистер Сейдж — коммунист.
— Черт побери, не может быть! Господи, Фокс, вот это конфетка! Точно?
— Ну да — совершенно в этом уверен. Он всюду раскидывает литературу подобного рода. Кухарка показала мне брошюрку. Одна из книжонок Маркуса Баркера.
Аллейн посмотрел в открытую дверь гостиной на Анджелу и Найджела, которые сидели рядышком, тесно прижавшись друг к другу, склоненные над брошюрой в алом переплете.
— Из того, что вам рассказывали сегодня, можно ли сделать вывод, что мисс О'Каллаган симпатизировала этим взглядам? — спросил он.
На другом конце Провода Фокс задумчиво высморкался.
— Да нет… непохоже. Нина, горничная, думает, что леди пытается повлиять на него в противоположную сторону. Она считает, что сэра Дерека хватил бы удар, кабы он знал, что делается у его сестры.
— В высшей степени вероятно. Вы проделали кучу работы, Фокс. Какой успех вы имеете у дам!
— Я чувствую себя вполне в своей тарелке, когда я на кухне или под лестницей, — просто ответил Фокс. — А кухарка оказалась очень милой женщиной. Это все, сэр?
— Все, если у вас нет больше сплетен. Увидимся позднее.
— Правильно, сэр. Оревуар.
— Пока, старый черт.
Аллейн вернулся в гостиную и повторил суть своей беседы с Фоксом.
— Может быть, вам удастся услышать что-нибудь про Гарольда Сейджа, задушевного друга мисс О'Каллаган, — сказал инспектор. — Может быть, он сам будет там сегодня вечером. Подождите, Батгейт, я только переоденусь. Через пять минут буду с вами. Попросите Василия найти такси и выпейте что-нибудь.
Он исчез в крохотной гардеробной, и они услышали, как он насвистывает прелестную мелодию на очень высоких нотах.
— Дорогая, — сказал Найджел, — все совсем как в старые добрые времена. Ты и я на тропе войны.
— Я не позволю тебе вляпываться в разные неприятности, — сказала Анджела. — В прошлый раз это случилось, ты же помнишь.
— Тогда я был настолько влюблен, что не мог думать.
— Вот как? Надо понимать, что положение в корне изменилось?
— Как ты можешь так говорить!
— Найджел… милый, сейчас не время для флирта.
— Нет, время.
Свист Аллейна лился в притихшую комнату. «Робин, милая пичужка, как живет твоя подружка», — насвистывал инспектор. Очень скоро он вернулся обратно, преобразившись до неузнаваемости: грязный подбородок, очень плохо сшитый затрапезный костюм, пальто — воплощение дешевого шика, кепка, ужасного вида шарф и остроносые штиблеты. Волосы под кепкой были счесаны вперед.
— Вот это да! — ахнула Анджела. — Я этого не вынесу — вы всегда такой ужасно элегантный и красивый!
К вящему веселью Найджела, Аллейн покраснел и впервые за все время их знакомства не нашел, что ответить.
— Неужели никто вам не говорил, инспектор, какой вы красивый? — невинно продолжала Анджела.
— Фокс от меня без ума, — ответил Аллейн. — Что это вы тут стоите, Батгейт, со своей дурацкой ухмылкой на физиономии? Вы такси вызвали? Взяли себе что-нибудь выпить?
Найджел не выполнил ни того, ни другого. Однако его упущения вскоре были исправлены, и через пару минут вся компания ехала в такси, направляясь к набережной.
— Последнюю часть пути нам лучше пройти пешком, — сказал Аллейн. — Вот ваши билеты. Эти три штуки мы достали с превеликими трудностями. Братство становится весьма замкнутой организацией. Теперь вот что: будьте осторожны. Помните, что «Таймс» изругал меня за то, что я привел на помощь Смекалистых Молодых Людей в деле Фрэнтока. Повторите-ка, что вам было задано!
