Постепенно приходили все новые люди. Некоторые из них, похоже, были работниками физического труда, но большинство, казалось, принадлежало к тому классу, который столь ненавистен коммунистам, то есть к буржуазии. Найджел и Анджела увидели, как Аллейн показывает на них обоих своему мрачному товарищу, который угрюмо посмотрел на него и оскорбительно хохотнул. Вскоре подошел Аллейн.
— Моя приятельница только что вошла, — тихо сказал он. — Высокая женщина в красной шляпе.
Они посмотрели на дверь и увидели высокую женщину. Лицо ее, столь же красное, как и шляпа, было украшено пенсне и носило выражение враждебности и воинственности. Бэнкс устрашает — что в белом халате, что без него, — подумалось Аллейну. Она оглядела комнату и решительно промаршировала ко второму ряду кресел.
— Пошли! — скомандовал шепотом Аллейн. — Помните, вы из графства, которое представлял О'Каллаган, но не на его стороне.
Они прошли по центральному проходу и уселись рядом с Бэнкс.
Та вытащила из сумки неприглядную массу серой шерсти и принялась вязать.
— Как здорово, Клод, правда? — громко спросила Анджела весьма вульгарным голосом.
Найджел едва не подскочил от изумления и вовремя спохватился, чтобы не посмотреть на нее с возмущением.
— Замечательно, Ягодка, — ответил он.
Он почувствовал, как вздрогнула Анджела.
— Как бы мне хотелось знать, кто есть кто, — сказала она. — Мы так отстали от жизни… Вот пожалуйста, смотри: люди, которые по-настоящему что-то делают, а мы даже не знаем, как их зовут. Был бы тут мистер Баркер…
— А, черт, так и с ума сойти недолго! — выругался Найджел. — И это еще называется свободная страна. Свободная!..
Анджела, которая сидела рядом с Бэнкс, не осмеливалась на нее взглянуть. Спицы Бэнкс старательно позвякивали.
— Как тебе кажется, — осмелилась высказаться Анджела после длинной паузы, — удастся нам сдвинуть дело с мертвой точки в нашем медвежьем углу?
— Наш миленький старенький медвежий угол, такой уж миленький, такой старенький, такой английский, — издевался Найджел. — Что, сама не понимаешь? Нет, мне кажется, ничего не получится. Единственное, что его сдвинет с мертвой точки, — это заряд динамита. Елки-палки, с каким бы удовольствием я на это посмотрел!
— Да ведь сейчас они все, должно быть, в глубоком трауре.
— Ну да… по сэру Дереку Хренову О'Каллагану.
Они оба весело расхохотались, а потом Анджела сказала:
— Тш-ш-ш… осторожнее, — и боязливо покосилась на Бэнкс.
Бэнкс улыбалась.
— Интересно, а он уже пришел? — прошептала Анджела.
— Кто?
— Какаров.
— Кто-то как раз взбирается на платформу.
— Клод! Неужели ОН?!
Это восклицание прозвучало так фальшиво, что она немедленно о нем пожалела и с величайшим облегчением услышала, как мисс Бэнкс заметила решительным баритоном:
— Товарища Какарова пока нет. Это товарищ Робинсон.
— Ой, огромное вам спасибо, — весело сказала Анджела. — Мы тут никого не знаем, но ужасно хотим знать всех.
Бэнкс улыбнулась.
— Видите ли, — продолжала Анджела, — мы из самого глухого угла Дорсета, где вся жизнь вымерла примерно со времен казни Анны Болейн.
— Графства, — ответила Бэнкс, — совершенно вымирают, но на севере видны признаки возрождения.
— Вот это правильно! — яростно воскликнул Найджел. — Мне самому кажется, что с Севера идет новая волна.
— Надеюсь, вас не очень оскорбило замечание моего друга насчет О'Каллагана? — осмелилась спросить Анджела.
— Оскорбило? — сказала Бэнкс. — Едва ли! — она коротко хохотнула.
— Потому что, понимаете, мы из тех же мест, что и его семья, и сыты по горло одним уже его именем. Там совершенно феодальное отношение ко всему — вы себе просто не представляете!
— И каждый раз, — подхватил Найджел, — они все рысцой трусят на выборы и снова голосуют за ненаглядного сэра Дерека.
— Ну, больше им не придется за него голосовать.
Остальные места в их ряду заняла компания, которая вела серьезный и весьма кровожадный разговор. Они не обращали внимания ни на кого, кроме себя. Найджел продолжал подыскивать подход к Бэнкс.
— Что вы думаете насчет предварительного расследования? — спросил он развязно.
Она медленно повернула голову и посмотрела на него.
