– Чиновник сыскной полиции.
– Тоже пишите картины в свободное время?
– Нет, я пришел к вам, ваше превосходительство, по служебной надобности.
– Чем могу служить?
– Мы получили сведения о злоупотреблениях одного из офицеров в управлении Патронного завода, но прежде чем давать делу официальный ход, мы хотели бы проверить по-возможности надежность этих сведений, дабы не скомпрометировать человека, если он не виновен.
– Я уже не служу на заводе…
– Это дело не политическое. Оно касается казнокрадства. Вам знаком капитан Варакута?
– Еще бы! Хотите, я покажу вам его фотографический портрет, и у вас отпадут всякие сомнения, что ваша деликатность излишня.
Генерал-майор вышел и вскоре вернулся обратно с альбомом в темно-зеленом сафьяновом переплете.
– Сослуживцы преподнесли мне при выходе в отставку. – Он положил альбом на табурет и раскрыл на общей фотографии. – Вот это полковник Шидловский из Хозяйственного комитета, это Огранович из гильзового, это Криним из капсюльно-трубочного, а вот и Варакута, в первом ряду второй справа.
– Внешность бывает обманчива, – сказал поляк.
– Уверяю вас: не в этом случае. Как Петрушевский ушел с завода, все пошло к черту. Я их хоть как-то сдерживал, а теперь при полковнике Шепелеве таким людям, как Варакута, и вовсе раздолье.
– Чем занимался этот Варакута практически, не по штату?
– Снабжением. Его задачей было снабдить гильзами из отделения на Литейном снаряжательное отделение на Голодае, получить порох на заводе в Пороховых, и капсюли в охтинском капсюльно-трубочном отделении, доставить туда же на Васильевский, а потом сдать готовые в Арсенал.
– И где ж тут возможно казнокрадство?
– Да где угодно! Казнокрадство возможно даже там, где ему по самой природе дела не может быть места, даже в нашем Товариществе передвижных выставок. Вот извольте, не далее как месяц назад г-н Малышев с деньгами Товарищества сопровождал параллельную выставку в Пензу, а вернувшись, не счел нужным даже навестить наше правление, а прислал то, что осталось, мне по городской почте! Не будешь же с ним судиться, рассудите сами. А у нас, на Патронном, только что введен унитарный патрон под новейшую винтовку г-на Мосина, с пироксилиновым порохом, с пулей в мельхиоровой оболочке! Могу себе представить, как потирает руки г-н Варакута!
– Почему же вы, занимая высокий пост на заводе, не избавились от него?
– Он устраивает начальство. Угодлив, расторопен, кроме того, у него обширные знакомства не только на обоих заводах в Пороховых, и на пироксилиновом, и на взрывчатых веществ, но даже в патронной поверочной комиссии. А если вы все-таки не с сыскного, а из охранного, то Варакута может легко получить в свое распоряжение и гремучую смесь для взрывательных трубок, и динамит для снаряжения самого метательного снаряда.
Артемий Иванович к этому времени уже обосновался на кухне, где кухарка поставила ему стакан чаю. Хотя разговор с генерал-майором продолжался не более десяти минут, Фаберовский застал на кухне атмосферу полного сердечного согласия.
– Так вы говорите, Артемий Иванович, что вы в охране порядочное жалование имеете?
– Законный процент.
– А мой-то, дурак, отказался, когда ему предлагали у Николая Александровича корзину с бумагами просматривать.
– Зря отказался, теперь кто-то иной смотрит, – сказал поляк, входя на кухню.
– Муза, соблаговолите подать нам с этим господином чаю, – велел генерал-майор.
– Так ведь, Николай Александрович, нету чаю-то, – развела руками кухарка. – Вот, господин весь самовар выхлебал.
– Так новый поставь. Вы не поверите, не дом, а проходной двор. Мало того, что родственников на зиму понаехало, так еще к муттер курсистки косяками шляются. Хорошо летом, только по субботам такое. Вы не представляете, как мне хочется бросить все к черту и податься за границу – без спутников, с одним лишь мольбертом… Простите, я этого вашего товарища не мог прежде где-либо видеть?
– Да я, ваше превосходительство, летом картины для будущей передвижной выставки приносил, – привстал из-за стола Артемий Иванович.
– Позвольте, позвольте… Кажется припоминаю… Вы тогда еще принесли мне многообещающие эскизы к картине «Курсистка у дантиста». Кстати, где вы нашли такого отменного натурщика для дантиста?
