§ 3. Примеры авторской позиции
Вариантов авторской позиции собралось немало – 36. Маршруты похожи на описанные в параграфе про расширение (подъем по спирали, строго вертикально и пр.), но имеют важное ограничение: выходить за поле 2 в противоположную сторону по дуге невозможно, т. к. 2 поле имеет максимум баллов, там суммируются все сигнальные звуки – отчетливые и неотчетливые.
Продемонстрируем некоторые примеры.
4,3: Пушкин, «Граф Нулин»: «Кто долго жил в глуши печальной, / Друзья, тот, верно, знает сам, / Как сильно колокольчик дальный / Порой волнует сердце нам». Улыбка, грустная.
«Впрочем, как это нет родословной, позвольте – как это нет? Есть. А капитан Голядкин? А коллежские асессоры, которым “мог господь прибавить ума и денег”» (О. Мандельштам «Египетская марка»).
4,3+4: «Проснется за полдень, и снова / До утра жизнь его готова, / Однообразна и пестра. / И завтра то же, что вчера» (А. Пушкин «Евгений Онегин»).
Из какого странного места автор смотрит и судит? Или из двух сразу: 1+2 и 3+4 полей? Кто мешает ему расширить «точку сборки восприятий»…
4,1+2: «Мужик идёт с конем по полю / и конь внезапно говорит / не надо петь про это песню / пусть это будет наш секрет». Лирично, да: медитативное авторское поле как бы отдано коню.
4,2+3: «Но при всякой новой встрече с интересною женщиной этот опыт как-то ускользал из памяти, и хотелось жить, и всё казалось так просто и забавно» (А. Чехов «Дама с собачкой»). Ирония автора.
«Что происходит в этом мире / не понимает даже бог / отвлёкся раз и больше въехать / не смог» (жанр порошок). Бывает.
«А может все-таки к цыганам, внезапно произнес Ильич. / Шучу, шучу и обреченно полез назад на броневик» (жанр двустиший).
Бога принизили, Ильича возвысили: жанры современного городского пост-фольклора демократичны. Это их миссия?
Игривым, легким поле 2+3 в авторской позиции (подарок новатора Хераскова русской поэзии) бывает не всегда.
Нередко оно трагично, сдержано – и разрывает изнутри: «…Влекущий неведомой тайной, / Глубоко бесстрастный… Но вот / Послышался шорох случайный – / Вершинами белка идет. / Ком снегу она уронила / На Дарью, прыгнув по сосне, / А Дарья стояла и стыла / В своем заколдованном сне» (Н. Некрасов «Мороз, Красный нос»).
Абсолютный баланс: бесстрастный шепот и шелест тихо наступающей смерти; чтобы финал поэмы запомнился. Чтобы мороз по коже от этого «Мороза…». Она кажется живой, но уже жива… Или еще жива? Ужас от ощущения / не-ощущения границы жизни-смерти и от неотменимости последней.
4,3: «Ян с криком бегал по палатам / с тяжелым гаечным ключом / он был вобще довольно странным / врачом» (несерьезный жанр порошок).
3+4,3: «Шаман за скверную погоду / недавно в бубен получил» (жанр двустиший). Тут автор усмехается. Может, и злорадно.
«Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести – и больше ничего» (Б. Пастернак «Несколько положений»). Тут автор дышит искусством, творчеством, рассказывая о поразительном, творческом и сверх-человеческом явлении – Книге.
3+4,2+3: «Как рано мог он лицемерить, / Таить надежду, ревновать, / Разуверять, заставить верить, / Казаться мрачным, изнывать, / Являться гордым и послушным, / Внимательным иль равнодушным! / Как томно был он молчалив, / Как пламенно красноречив» (А. Пушкин «Евгений Онегин»).
Автор усмехается: герой инфернален и инфантилен.
«Баночек и кисточек становится в разы больше, на землю подстилается клеёнка, серые грубые толстые перчатки сменяют другие, новые, белые, в зелёных крапинках. Первый слой пошёл!» (Н. Назаркин «Умеете ли вы красить забор?»).
Код 3+4,2+3 сложный и, к тому же, отягощенный: у автора «творческое исполнение», а в первой, событийной, позиции – сдвиг на 2 поле и двойной регистр (средний и одновременно высший, ибо за непритязательной историей соседских старичков, ежегодно красящих – месяцами! – свой скромный штакетник, проглядывает метафизичное и архетипическое: Божье дело делается – устроение мира. В этом фрагменте не видно старичка, и, может быть, вместо него трудится некая невидимая, нечеловеческая, сила? Автор намекает на это полем 3+4).
