В центре три небольших холма, и весь остров покрыт густой растительностью, спускающейся почти до воды. В течение нескольких минут мы шли вдоль берега, затем Кларри проворчал:
— Есть маленький пляж в глубине бухты. Посмотрите?
— Давайте туда.
Вскоре нос судна коснулся маленького пляжа.
— Ну, — спросил Кларри, — что мне дальше делать? Отплыть подальше и подождать, пока вам надоест играть в Робинзона?
Я подумал и пришел к следующему выводу: что бы ни случилось в ближайшие часы, место здесь идеальное.
— Да… так и сделаем. Отходите, бросайте якорь и ждите меня. А когда появится Ромни и все остальные, скажите им, что я один на берегу.
— Хорошо, а потом?
— Потом — ничего. Ждите, пока я не выйду на пляж и не махну вам рукой.
— Советую сделать это до ночи, — проворчал он, — иначе рискуете болтать руками до утра.
— Хорошо. — Я пошел к носу судна.
— Дэнни! — Силуэт Кларри четко рисовался на фоне ослепительной синевы. — А если будет драка?
— Может, и не будет.
— Мне кажется, что вы поступаете неразумно, оставаясь на этом острове. Отсюда некуда бежать, так он мал. Стоило бы заполучить мои полсотни монет авансом.
Я прыгнул через борт и оказался по пояс в воде. Поздравил себя с тем, что сообразил поднять револьвер над головой. Судно тихо удалялось от меня. Когда оно оказалось уже в сотне метров, Кларри развернул его и вышел в море. Я помахал рукой, и Кларри ответил мне тем же.
Выбравшись на пляж, я вдруг почувствовал себя совершенно отрезанным от всего мира. Сел на камень, чтобы закурить и просушить одежду. Через две минуты брюки мои начали сохнуть, и я ощутил, как солнце обжигает ноги сквозь ткань.
Я сидел еще минут десять. Судно превратилось в черную черточку на синей воде. Я тронул ботинки, они тоже высохли.
На острове было очень тихо. Как прекрасно быть последним человеком на земле!
Но постепенно тишина начинала давить. Я закурил вторую сигарету и глубоко затянулся.
Потом я вдруг услышал то, чего дожидался: сначала раздался легкий шелест. А я уже настолько привык к тишине, что он произвел впечатление взрыва. Кто-то медленно приближался. Наконец густая листва позади меня раздвинулась с легким шорохом.
— Вы пришли сюда, чтобы найти меня, Дэнни Бойд? Вот уже около недели я прикована к этому дрянному острову!
Лейла Джильберт вышла из зарослей и уставилась на меня, упираясь руками в бедра. Ее белокурые волосы немного выгорели на солнце, а лицо приняло красивый бронзовый оттенок. Только глаза не изменились: все та же кобальтовая синева. И в этой синеве по-прежнему пляшут адские огоньки. Светло-голубая полурасстегнутая рубашка почти не скрывает грудь, а короткие шорты едва прикрывают бедра; длинные ноги сильно загорели.
— А где Джек Ромни? — спросила она хрипловатым голосом, от которого у меня защекотало в груди.
— Он появится с остальными, я думаю.
— Они знают?
— Не уверен, если только он им не рассказал.
Она наклонилась и вытащила из кармана моей рубашки пачку сигарет и спички.
— Уже два дня как мои кончились, — объяснила она. — Теперь рассказывайте новости. Мне кажется, что я потерпела кораблекрушение сто лет назад.
— О! Ничего особенно интересного, — ответил я. — Ваша смерть заняла первые страницы всех нью-йоркских газет.
Она села рядом со мной.
— Скажите мне, Дэнни, в какой момент вы поняли?
— Вчера вечером, когда Ромни нарисовал мне карту, чтобы указать риф, где потонула его яхта, и остров, до которого доплыли остальные. Только он нарисовал на карте два острова.
— Джек — славный парень, — непринужденно сказала она. — Я знала, что и вы достаточно хитры для того, чтобы пронюхать обман, Дэнни. Поэтому я вас и наняла.
— Ваш отец часто пользовался услугами Дженнингса. Я думаю, это Барт познакомил их?
— Точно.
— Таким образом, после того, как я вручил Барту ваше запечатанное письмо, ему оставалось только позвонить Дженнингсу и поручить ему отнести магнитофон в мою контору. Дженнингс попробовал меня шантажировать, чтобы вытянуть из меня деньги. Эта идея принадлежит вам?
Она взяла горсть песка в руку и стала смотреть, как он утекает между пальцами.
— Я считала, что вы прибудете сюда быстрее, если у вас появится конкурент, — сказала она.
