Это была правда, подумал он. Цинизм удерживал людей от попыток. А, черт побери, разве он не пытался все это время?
— Ладно, циничных косточек нет, но… — он потерся бедрами о Брейди, давая тому понять, что другая твердая как кость часть тела, требовала внимания. И что у нас тут? Такая же точно твердая эрекция Брейди, вызвала дрожь в яйцах Гейджа, а от очередного грязного движения из горла большого шефа вырвалось “черт”. То, как смягчилось выражение его лица, вернуло в воспоминания Гейджа сексуальные моменты этого утра. Вид того, как широко распахнулись глаза Брейди в том душе, как он покраснел, а его рот расслабился, когда Гейдж выжал из него все до последней капли, стоил всех разочарований прошлых трех месяцев.
Собственное “чччерт” в груди Гейджа сказало ему, что обыденным все может быть с кем угодно, но не с парнем, который скрутил его как крендель и у которого внутри больше шрамов, чем снаружи. Ему придется хорошенько постараться.
— Расскажи мне о своей татуировке под грудью. О змее.
Брейди насупился.
— Иисусе. Сейчас?
— Не Иисус, просто Гейдж.
— Давай уйдем...
Гейдж прижал его крепче к столбу.
— Расскажи мне или я заставлю тебя кончить прямо здесь перед всеми, — Гейдж может и любил показуху, но публичных сексуальных актов в его активе не было, конечно же, Брейди не знал об этом. Тусклое освещение, их полускрытое расположение, и потерявшиеся в собственных сексуальных мирах гуляки значили, что никто, очевидно, ничего и не заметит, но Гейдж сделал ставку на сдержанность Брейди. С каждым поцелуем, растиранием и сосанием, он отбрасывал бы слои Брейди, по татуировке за раз.
Повернув свое тело, чтобы замаскировать действия от двигающейся толпы, Гейдж провел рукой вниз к передней части джинсов Брейди и обхватил весомую выпуклость.
— Ты уже на полпути, и знаешь, что я эксбиционист до мозга костей. Мой рот уже полон слюны от мысли о том, чтобы попробовать этот твой огромный, толстый член. — он обвел языком мочку уха Брейди и проникновенно застонал. — Что за история кроется за змеей, Шеф. Или я выдою тебя досуха, прямо здесь, прямо сейчас.
Медленное жесткое движение по растущей эрекции Брейди привело к еще одному хриплому горловому стону.
— Я… я сделал ее после того, как пошел в морскую пехоту двенадцатого сентября.
Его не должно было удивить то, что Брейди завербовался на следующий день после падения башен-близнецов, но что-то сжалось в груди Гейджа при упоминании о службе Брейди.
— Почему змея?
— Символ обновления и очищения, а моя жизнь до этого момента была довольно бесцельной. Я хотел начать с чистого листа, сбросить свою старую кожу.
— Это сработало?
— Ненадолго, — Брейди замолк. — Мне потребовалось время, чтобы понять, что ты не можешь так легко избавиться от прошлого, даже с новой работой, новой кожей, новой миссией. Оно всегда там, поэтому тебе надо найти способ жить с ним. Сосуществовать.
Для Гейджа новым началом было обретение Дэмпси, когда ему было десять лет, но то, что случилось до этого с его матерью все еще липло к нему, как пот после неудачи. Две половины его жизни, сейчас переплелись таким образом, что Гейдж не был уверен, что сможет с этим справиться.
Движимый проницательностью Брейди, Гейдж отошел назад, чтобы получше все рассмотреть. Освещенные мерцающими видеоэкранами клуба, в его глазах горело понимание. Парень знал, к чему все шло и это было сексуально как ад.
Гейдж наклонился и всосал нижнюю губу Брейди.
— Я сказал, что заставлю тебя кончить, если ты не расскажешь мне об этой татуировке. Но знаешь что, Брейди? Я. Солгал. Я заставлю тебя кончить в любом случае.
Проглотив протест Брейди глубоким поцелуем, Гейдж расстегнул его джинсы и обернул руку вокруг великолепной эрекции. Из горла Брейди вырвался стон. Он откинулся назад всем телом, что только толкнуло его горячий член в руку Гейджа. Если бы Брейди действительно хотел освободиться, он оттолкнул бы Гейджа прочь, с вывихнутым плечом или нет.
Но он не сделал этого.
Гейдж знал, что это было сумасшествием, вовсе не он, а этот задумчивый, несгибаемый человек, пробравшийся ему под кожу очень серьезным и опасным способом. Он сделал бы что угодно, чтобы заставить его потерять все рациональные мысли. Показать ему мир того, кому он принадлежал и, может быть, того, кто принадлежал ему. Брейди продолжал тереться о ладонь Гейджа, зажав в свободной руке его футболку, с глазами потемневшими от желания. Умоляя Гейджа открыть клетку, в которую он был заключен.
