– Послание от Чилы? – спросила она, окидывая взглядом вошедших.
– Вот, – произнесла Гледа, подняв руку и показывая браслет. – Она сказала, мне помогут здесь, если я приду с этими камнями. Нам нужна Унда.
– А что с Чилой? – спросила женщина.
– Она исчезла, – пожала плечами Гледа. – Только была рядом и исчезла. Это случилось на днях. У двойного менгира.
– Такое случается с Чилой, – прошептала женщина. – Да, я ее знаю. Впрочем, моя маменька тоже этим грешит. Меня зовут Филия. Я дочь Унды, которой, как вы понимаете, дома нет. Чем я могу вам помочь?
– Исцелиться нам нужно, – с надеждой проговорил Торн. – Хотя бы дочь исцелить от жатвы. Никаких денег не пожалею. И услышать подсказку, где укрыться можно от этой беды.
– А от старости или от неудачи ты исцелиться не пожелаешь? – усмехнулась Филия. – Впрочем, совет дать тебе могу. Исцелить от жатвы, хотя бы на время, можно на одном менгире, что водой омывается. Он недалеко от Фриги. А вот укрыться… разве только в Опакуме? Укрыться и уповать на толщину его стен. Жатва не властна внутри них. Пока что не властна. Ты хоть слушаешь меня? Чего застыл.
– Стена за твоей спиной… – заметил Торн. – Она ободрана. Побелка сбита сапогами. И лестница лежит в траве. Скажи мне, Филия, тебе случайно не нужна помощь?
Филия побледнела, хотя и так была бледна.
– Вы хорошие воины? – спросила она.
– Не самые плохие, – положил руку на рукоять меча Торн.
– Тогда обернитесь! – крикнула она.
Это вновь были энсы. Выскочив из дома во двор, они рассчитывали на внезапность, но Торн уже стоял у них на пути с обнаженным мечом. Именно это спасло жизнь его спутникам, но не избавило их от ран. Осел, зажимая рану в груди, Хода, успев перед этим метнуть нож. Взвыл, поймав боком летящее острие, Соп. Лишился, уворачиваясь от удара, части уха Брет, но шестеро чужаков уже хрипели на полу, и Гледа, которая оказалась вместе с Торном впереди всех, уложила двоих из них, бросившись на пол и подсекая им ноги.
– Нет никого опаснее остервеневших женщин, – прохрипел Хода, пытаясь остановить кровь. – И всего опаснее они в положении лежа.
– Быстрее! – метнулся к принцу Соп. – Помогите мне!
– А ну все прочь! – шагнула вперед Филия. – Каждая секунда дорога! Нож мне! Бегом! Синюю бутыль с правой верхней полки! И корзину, что стоит рядом! И свечу подхватите! Да пламя не сбейте с нее!
– Он умирает! – схватился за голову Соп.
– Умирает, но пока еще не умер, – процедила сквозь зубы Филия, ловко распуская ножом одежду на груди Ходы, выдергивая сверкающий осколок и заливая рану шипящим средством и засыпая желтоватым порошком. – Виданное ли это дело, лезть в схватку без толкового доспеха?
– Виданное ли это дело, таить у себя в доме всякую погань?! – скривился Соп над Ходой, который замер в беспамятстве.
– А ты думаешь, что моего разрешения спрашивали? – поинтересовалась Филия. – Ладно. Рана тяжелая, но крови ваш приятель потерял не слишком много. Средством я его попотчевала очень сильным, так что ближайшую неделю он будет спать. Смотрите, чтобы все время лежал на боку, не бросайте одного. Если захотите оставить его здесь, тогда придется говорить об оплате. Кстати, если бы не этот знак…
Она подняла рассеченный знак королевского дома.
– Это кто же ко мне пожаловал?
– Оставь, – проговорил Торн. – Или не видишь? Принца крови ранили в твоем доме. Принца Йераны.
– Вот ведь угораздило, – побледнела Филия.
– Молись, чтобы он остался жив, – прошептал Соп.
– Всю жизнь в молитвах, – пробормотала Филия. – Но теперь они не пригодятся. Я сделала все, что могла. Если парень крепок, выдержит.
– А ведь он спас нас, – шагнула вперед Гледа. – Убил главного.
– Может быть и так, – кивнул Торн, рассматривая рослого здоровяка с торчащим из глазницы маски ножом Ходы. – Похоже, в каждом таком отряде есть особый фехтовальщик. Я мог не устоять против него.
– Непросто сражаться в крохотном дворике, – заметил Брет, с тревогой ощупывая укороченное ухо.
– Я учил вас и этому, – не согласился Торн.
– А как не становиться зверем после поганых ран не учил, – скривился, прикасаясь к ране на боку, Соп. – Это нам бы тоже пригодилось. Кажется, шкурку мне попортили всерьез.
