– Ты покупаешь меня, что ли? – удивился Хопер. – Я бы еще понял, если бы это делал Дорпхал. Но какое дело тебе до меня?
– Все смешалось, Бланс, – повел подбородком Накома. – К тому же у Дорпхала осталось двое. Ты и Чирлан. Или как он себя называет теперь? Раск? Он вас еще не призвал? Может, согласится поделиться?
– Брось, Атраах, – нахмурился Хопер. – Никогда не поверю, что ты ищешь денщика. Ты же не приходишь просто так.
– Почему же? – удивился Накома. – Довольно часто. Но не к тебе. К тебе только по делу. Угомонись, Бланс. Это не твоя война.
– Угомониться потому, что она не для меня? – медленно проговорил Хопер. – Или я слишком слаб для этой войны? Или я кому-то могу помешать?
– Все сразу, я полагаю, – улыбнулся Накома, и в лучах рассвета Хопер наконец разглядел его лицо. Из-за того, что оно не было вылеплено до конца, лицо поражало едва различимым уродством.
– Тебе ведь ничего не удалось нарыть? – легко поднялся на ноги Накома и взмахнул двузубцем, заставив взметнуться золу с кострища. – Ты ничего не знаешь – ни того, как началась жатва, почему она началась, кому удалось противостоять жнецам, и каким образом им это удалось? Ты не знаешь, что за магия выхлестнула когти и звериные клыки из одного бедолаги. Да куда там, уже не из одного. Ты не знаешь, чем эта жатва отличается от прочих, какие сюрпризы в себе таит. Ты не знаешь, что за ворожба перекосила начало прекраснейшей из жатв, ни кто ее сплел, ни кто ее мог сплести. А ведь она опалила тебе одно крылышко. и даже больше скажу, пригвоздила тебя к нему. Угроза человеческой смерти вскружила голову несчастному Блансу! Будь осторожен, будь осторожен, старый приятель…
– Никогда ты мне не был приятелем, – прошептал Хопер, поднимаясь и пятясь от жнеца.
– Ну, не скажи, – нахмурился Накома. – Мы даже что-то обсуждали как-то за кубком пива… Нет? Мне пригрезилось? А ведь могли бы, Бланс. Приятно поболтать с умным… умбра. Остановись, Бланс, если ты понимаешь, о чем я. А если все эти вопросы не дают тебе покоя, словно зуд в причинном месте, я могу тебя вылечить. Навсегда. Или же дать тебе помощников, лучших лошадей, лучшее оружие. Если все, что ты узнаешь, ты сначала расскажешь мне.
– Никогда, – прошептал Хопер. – Впрочем, задать вопрос хочу.
– Ох уж эти курро, – развел руками Накома. – Как малые дети без присмотра. Заносчивы и горделивы, хотя, в сущности, беспомощны. Что ты хочешь узнать?
– Насчет зверя, – прищурился Хопер. – Насчет когтей и клыков. Разве это не повторение того, что было с нами там? Ты не задумывался о совпадениях? Не задумывался о самом страшном? Богов нет, Атраах. Спасать нас будет некому.
– Что? – замер Накома, и в этой мгновенной заминке Хопер разглядел сразу все – и бугрящуюся мышцами синеватую плоть, и отвратительный запах, и мутный, с алыми прожилками, взгляд, и двузубец, который вдруг удлинился и едва не снес Хоперу голову. Меч Бланса мгновенно занял привычное место в его руке и отразил первый удар, но долго ли он продержится? Если бы Атраах оставался Накомой, надежда выпутаться оставалась. Но в истинном обличье Атраах раздавит Хопера и не поперхнется. Вот сейчас он расправит одутловатые плечи, блеснет лысым черепом и проткнет Хоперу живот. Выпустит наружу его кишки. Однако, куда все подевалось? Вновь вместо Атрааха у костра Накома, только теперь он не присаживается на пень, а раскланивается с улыбкой:
– Шучу я, шучу. Пока шучу. Но скоро шутки закончатся. И вам от меня не скрыться. Нет такого места, где вы могли бы скрыться от меня.
Снова погрозил пальцем Хоперу и исчез. Кто мог его напугать? Разве хоть кто-то мог его напугать?
Хопер обернулся и вздрогнул. За его спиной стоял Раск. Или Чирлан. Он ничем не отличался от лавочника из Альбиуса, разве только зрачки на его глазах обратились в точки, да топор в руках поблескивал неожиданно длинным лезвием.
– Есть такое место, – проговорил Раск, убирая топор в чехол. – И оно тебе известно, Накома. Если ты, конечно, меня слышишь. Это Опакум. Не знаю, как долго, но от жатвы там можно укрыться. Надо уходить, Хопер, расталкивай своих воинов. Может случиться все, что угодно. После встречи с Атраахом все на пять лиг в округе отравлено.
