– Геллские горы, – ткнул посохом в сторону темных зубцов на севере немногословный наставник. – Хотя Геллия куда севернее и лежит между Бальдарскими и Серебряными горами, за которыми, кстати, располагается Фриза, но эти горы называются Геллскими. Во Фризу же мы попадем не скоро. В лучшем случае через год. Хотя геллы есть и здесь. Два небольших города им принадлежат – Ёрмунг и Фенр. За Геллскими горами лежит пропасть Большого провала и Бальдар – великое вандилское королевство. Единственное в северной части Терминума. Там мы окажемся в самом конце нашего пути.
– Мглистые горы, – повернулся наставник к югу. – Перед ними пролегает Старая гебонская дорога, а за ними Исида и Гебона. Когда повзрослеешь, объедешь их сам.
– А что там? – ткнул пальцем юный Ло Фенг на восток, где поперек их пути тянулась темная, словно тонущая в тумане стена.
– Беркана, – ответил наставник. – Пять королевств, хотя шестое – Гебона – тоже является ее частью. Может быть, лучшее место для жизни в Терминуме после нашего острова. Но там, где хорошо, не нужны воины Клана Теней. Ты поймешь. Особенно, когда увидишь все своими глазами. Мы идем туда.
– Нет, – мотнул головой Ло Фенг. – Что за стена впереди?
– Вандилский лес, – приложил ладонь к глазам наставник. – Просто лес. Надеюсь, ты не забивал себе голову страшными историями про смерть в образе худой женщины с клюкой, что бродит здешними лесными тропами и подкарауливает зазевавшихся путников?
– Нет, наставник, – прошептал Ло Фенг. – Смерть эйконца подобна невидимой птице, что порхает над его головой.
– Парит, – поправил ученика наставник. – Высоко в небе. Хотя, в лесу ей придется спуститься, иначе она потеряет тебя из вида. Но имей в виду, женщина тоже не выдумка. Иногда она появляется.
Они добрались до леса только через день. Дважды ночевали в перелеске, который начался еще в полдень, скрывая растущую стену великой чащи, но добрались к первым большим деревьям лишь наутро третьего дня. И в тот самый миг, когда Ло Фенг оказался у основания первого исполина, еще до того, как он коснулся его коры, потеребил в руках мягкую, длинную хвою, он почувствовал себя крохотным насекомым, ползущим по листу огромного лопуха, представляющим, что этот лист и есть весь мир, и вдруг оказавшимся на самом краю сущего. Руки и ноги его затряслись, голос пропал и даже слезы выступили на глазах.
– Триста локтей, – положил руку ему на плечо наставник. – Самые высокие сосны в этом лесу достигают трехсот локтей. Если забраться на вершину такой сосны, то прочий лес напомнит заставшие волны зеленого моря. И тридцати человек не хватит, чтобы обхватить его ствол. И вот еще запомни – берканские, да и фризские храмовники считают это ересью, но говорят, что нигде больше нет таких огромных деревьев, даже в Шалом лесу. И семена этих исполинов тысячу лет назад упали вместе с менгирами с неба. Кстати, здесь нет ни одного дерева старше тысячи лет. Отчего ты замер? Не стыдись, прежде чем избавиться от слабостей, их нужно явить.
– Он живой, – прошептал, обхватывая плечи и удерживая бьющую их дрожь, Ло Фенг. – Не только это дерево, весь лес. Не так, как любой другой лес, а как огромный зверь, что лежит, затаившись, в своем логове. И он видит меня.
– Глупости, – похлопал Ло Фенга по плечу наставник. – Это излишняя впечатлительность. Качество, из которого получаются наблюдательность и скрупулезность. Хотя, все живое. И небо, и земля под ногами, и горы, и каждый куст вокруг нас. Но они тебя не видят. Не потому, что слепы. А потому что мы слишком быстры для их взгляда.
Нет, они не были слишком быстры. Все те недели, в которые Ло Фенг и его наставник пробирались тропами через глухие чащи Вандилского леса, обходя наезженные дороги, юного эйконца не оставляло ощущение, что цепкий взгляд, падающий на него со всех сторон, не прерывается ни на секунду. Хотя ему так и не удалось столкнуться со смертью в образе худой женщины с клюкой. Но взгляд, который был направлен на него сразу со всех сторон, страшил Ло Фенга больше, чем тысяча худых женщин, даже если бы каждая из них олицетворяла сотню смертей. Именно всепроникающий взгляд заставлял его дрожать и сбивал ему дыхание. Не подхватив ни одной болезни, ночами Ло Фенг бился в бреду, и наставник с тревогой ощупывал его грудь, живот и плечи, на которых были только намечены будущие узоры. Немногие вкрапленные в мальчишеское тело стриксы казались мерцающими угольками в обожженной плоти. Наставник даже начинал подумывать, что рано отправился в путь, что его лучший ученик оказался не готов к испытаниям, и самым мудрым решением было бы вернуться на Остров Теней, но лес закончился, и Ло Фенг успокоился, хотя еще долго продолжал чувствовать взгляд, направленный ему в спину. Больше он не появлялся в этих краях. Теперь же, через много лет, он вновь стоял у высоких деревьев, пусть и с другой стороны леса, но все изменилось. Ставший, вместе с изрядным куском равнины, серым, лес словно не только ослеп, но и лишился остальных чувств.
