– Почему именно ей? – поймал Ло Фенг испуганный взгляд Рит.
Амма улыбнулась, наклонилась и громким шепотом произнесла:
– Не скажу. Спрашивай о чем-нибудь другом. Мы ведь выходим через час?
– Да, – кивнул Ло Фенг. – Даже раньше. Пойдем вдоль гор. Если таких отрядов много – постараемся разминуться с ними. Возьмем к западу. Дня через три мы, может быть, уже столкнемся с берканскими дозорами. Вандилский лес всегда был под Берканой.
– Нет, – сказала Амма. – Не столкнемся.
– Ты предвидишь каждый свой шаг? – спросил Ло Фенг.
– С чего бы это? – удивилась Амма. – Я даже не могу сказать, что будет сегодня вечером. Почти ничего не могу сказать о том, что ждет именно меня. Но я отчетливо вижу перекрестки и резкие повороты. Или… видела. Мой меч, вернувшись ко мне через долгие годы, словно факел в темноте. В нем есть сила… Тень того, кем я была когда-то. Поэтому он рассеивает тьму поблизости, но сгущает на расстоянии. И мне кажется, что мы не избежим того места, куда идут эти отряды. Впрочем, я не уверена.
– Почему ты пожертвовала мечом? – спросил Ло Фенг. – Я ведь правильно тебе понял? Он был платой за то, что Остров Теней укрыт от жатвы?
– Он был приманкой, – закрыла глаза, зажала виски ладонями Амма. – Долгие годы два места было в Терминуме, куда не приходила жатва. Теперь осталось одно – Опакум. Но ты можешь считать мой меч украденным. Кстати, скоро он будет украден еще раз. Но я не могу разглядеть, кто его унесет. Запомни, я не жалею о том, что я сделала. Если хочешь разорвать все нити – рви все.
– Мне кажется, ты не смогла их разорвать, – проговорил Ло Фенг.
– Увидим, – прошептала Амма. – Возможно, я еще рву их.
– Почему ты не сражалась? – спросил Ло Фенг. – Ты спускалась за нами, и когда вышла из леса, схватка еще длилась.
– Со временем они становятся так прочны… – Амма посмотрела на Рит, которая застыла с открытым ртом, – что их разорвать не так-то и просто. Это больно. Не смотри на меня, как на богиню. Я обычный человек, который живет долго. Я так себя ощущаю, эйконец. Долгая жизнь – тяжкое бремя, потому что счастье уходит, а боль накапливается. Я знаю, нет ничего хуже, чем изменивший тебе наставник. Ну так я и не была твоей наставницей. Твое разочарование не имеет ко мне никакого отношения. В самом деле, не смотри на меня так. Пусть даже я могу что-то, чего не может человек, я давно уже почти он. И я не совершенна. Мелкие странности, что свойственны людям, свойственны и мне. Я мстительна, обидчива, вспыльчива, и не всегда мудра. Ужасное сочетание. Лишь одно помогает мне избегать соблазнов.
– Что именно? – спросила Рит.
– Скука, – вздохнула Амма. – Смертельная скука.
– Ты не ответила, – напомнил Ло Фенг. – Почему ты не сражалась?
– Я должна была увидеть каждого, – объяснила Амма. – Кто чего стоит. Это важно. Нам идти вместе несколько дней, надо знать, на кого можно опереться, на кого нет.
– И что же ты увидела? – спросил Ло Фенг. – Есть кто-то, на кого ты можешь опереться?
– Нет никого, – покачала головой Амма. – Хотя ты неплох. Но я увидела воинов, которые с радостью обопрутся на меня. Да, я вижу, ты готов стать моей опорой, но позаботься прежде о себе. Напомню, мать ребенка Оркана будет пытаться убить тебя.
Фаре напала на Ло Фенга уже следующим утром. Отряд остановился в распадке недалеко от ручья, эйконец до половины ночи простоял на покрытой мхом скале, вглядываясь в серые обводы холмов Долины милости, отмечая искры костров, чьи-то далекие крики, наполняющие равнину болью и отчаянием, прислушиваясь к неожиданному вою волков на юге, а затем разбудил Кенди и отошел к низкому ельнику, где пофыркивали лошади. Уже под утро, когда от густого тумана проволгли одеяло и котто, Ло Фенгу показалось, что в мглистую тишину словно бросили камень. Тот провалился в серое месиво бесшумно, но волны разбежались во все стороны и поочередно облизали плечи эйконца ненавистью, страхом и холодной решимостью. Эйконец выбрался из-под низких ветвей, сбросил одеяло, сырое котто и замер на склоне, сжимая в руке меч, доставшийся ему от Ван Ксина. Фаре появилась через минуту. Она держала меч двумя руками, взметнув его над головой, и двигалась сквозь туман так, словно кралась по острым камням. Каждое движение Фаре свидетельствовало, что старцы острова теней потратили на ее обучение не один год и довели девчонку до состояния воина мужества, но не сумели избавить ее от пламени, рвущего сердце. В противном случае она была бы воином тишины или даже воином покоя. А сам-то Ло Фенг избавлен от пламени в сердце? О чем он думает, когда в голове должна быть только тишина и безмолвие?
