— Я бы не решился попросить денег у полицейских, но если вы действуете частным образом, это, наверное, можно сделать?
— Теоретически — да, — сказала Лола. — Но взамен мне нужно что-нибудь материальное. Адрес.
— Но кроме материальной вещи мне вам продать нечего. Я прихожу сюда каждый раз, когда эта колымага, гордо именуемая лифтом, ломается. Тремя этажами выше живут два юноши, наверняка братья. Их зовут Ной и Менахем. Запоминающиеся имена. Есть теннисист по имени Менахем. И лауреат Нобелевской премии мира — Менахем Бегин. Это застревает в памяти.
— Вы можете их описать?
— У Ноя голубые глаза и черные волосы. Он невысокого роста и, пожалуй, никакой. Вот младший брат — другое дело. Красивый юноша. Высокий, стройный, с каштановыми волосами до плеч. Носит маленькие круглые очки. Этой зимой он ходил в длинном сером пальто.
— Моя информация будет бесплатной, — уязвленно сказал Себастьян Опель. — Я люблю делать людям приятное.
— Я тоже люблю делать людям приятное, — отозвался мастер. — Но у меня трое детей.
— Но вы не состоите в браке, — настаивал Опель.
— Это еще никому не мешало делать детей.
— Господа, мы вас оставляем на самом интересном месте дискуссии о гражданском долге и сердечно благодарим. Вы нас, разумеется, никогда не видели, — объявила Лола, отдавая деньги мастеру жестом, в котором Ингрид усмотрела даже некоторую элегантность.
Они с легким сердцем спустились вниз и уселись в машину. Там они чокнулись стаканчиками с кофе из термоса Лолы.
— Деточка, ты мне чуть все не испортила своей импульсивностью, — с улыбкой сказала Лола.
— Но, дорогая начальница, если бы я не вмешалась, мы бы все еще стояли там.
— И старайся все-таки здороваться, прежде чем идти в атаку, Ингрид.
— Я не знаю, что у вас, французов, за представления о вежливости. Никогда не преминете заметить, что человек не поздоровался или не поблагодарил. Однако это вам не мешает недружелюбно вести себя с туристами и некультурно со всеми остальными.
— Наша страна отличается от США тем, что здесь некультурность или невежливость не носят характера постоянного. Так, болтовня у стойки бара, не более того.
— Это ничего не меняет! Вы те же латиняне, только с менее взрывным темпераментом.
— Нам нужно время. А ты хочешь, чтобы все было быстро. Чтобы тебя дружески хлопали по спине через две секунды после знакомства. Ты нетерпелива, Ингрид.
— Точно по крайней мере в этом вопросе. Но мы же не собираемся провести ночь в машине или собираемся?
— В случае необходимости нам придется это сделать. В любом случае, подождем, пока Менахем не высунет нос.
— А если он уже навострил лыжи вместе со своим старшим братом, Фаридом Юнисом и лжепожарным?
— Терпение, девочка моя. Терпение. В этой машине найдутся и бутерброды, и одеяла. Это необыкновенная машина, в которой, как это ни странно, прекрасно спится. По крайней мере на дежурстве. У меня в ящике для перчаток есть даже будильник.
— I don't believe it! It's a fucking nightmare![49] Ты что, раньше не могла сказать, что мы будем спать здесь?
— Напоминаю тебе, что в кои-то веки ты сама захотела поехать. И я не знала, что произойдет. И потом, перестань, пожалуйста, осыпать нас оскорблениями.
— Если бы ты меня предупредила, я бы взяла с собой портативную электрическую зубную щетку. Я терпеть не могу, когда у меня нечищеные зубы.
— Что? Такая заядлая путешественница!
— So what?[50] Я чищу зубы три раза в день.
— Пойди в аптеку и купи себе щетку.
— Нет! Я пользуюсь только электрическими зубными щетками.
— Ты ворчишь, потому что не выспалась. Вот в такие-то моменты и видишь истинное лицо человека! Да, прежде чем окончательно принимать новичков в полицию, следовало бы отправлять их в палаточный лагерь в горы.
— Зачем?
— Чтобы посмотреть, как они справляются с трудностями.
— What the fuck are you talking about?[51] Мы в Сен-Дени! И все, что меня волнует, — это гигиена полости рта. Что же до всего прочего, я могу месяц есть одну фасоль, спать прямо на земле, прошагать двенадцать часов без остановки с рюкзаком, набитым камнями…
— Мы в Сен-Дени, и уже холодно, как на Рождество.
— What?
— Кто это только что вышел из дома номер восемь? Кто носит очки и длинное серое пальто? Бог мой! Это он.
