Пили восточные немцы немного, но зато при этом почти не закусывали. Вроде захмелели чуть, а уж изображают из себя последних забулдыг. Должно быть, всё это из экономии.
А еще же я не брезговал и «для нас важнейшим»! Каждый день тащился в «Капитоль». В большом зале там крутили соцстрановские нудные ленты, зато в малом — всё было «как в лучших домах Лондона и Парижа». Вплоть до «1900» Бертолуччи, «Кабаре» и «Пролетая над кукушкиным гнездом».
Отдельно надо сказать про «Улыбку великого соблазнителя» — так кино назвали в своем прокате немцы. В не-немецких землях оно крутилось как The Tempter. У нас его до сих пор не показали, если я ничего не пропустил. Режиссер там — знаменитый на весь Совецкий Союз Дамиано Дамиани! «Спрут» его шёл в Совке на ура, старики еще помнят. Там, в этом The Tempter, брат любил сестру, такая была интрига, одна из. Любил — в плохом смысле этого слова, нехорошо любил. Не по-братски, не как братские народы и соцстраны, а иначе — за пределами морального кодекса строителя коммунизма. Для аудитории «18+». Родители этих любовников, серьезные воцерковленные католики, детей разлучили, спрятав дочку в монастыре. А брат-любовник, этакий красавец, ангел с кудрями, кажись, блондин, не вынес разлуки — и зарезался, причем не удобным романтическим кинжалом, но здоровенными портновскими ножницами. Это напомнило о судьбе дорогого и непонятного художника Ротко, который тоже, ну, чисто самурай, вспорол себе живот. И опять же, как и Ротко на своих полотнах, киногерой дал яркую картинку, поиграл цветами: придумав покончить с собой, он под кровь подобрал снежно-белый костюм. Короче, кадр удался. Забавно, что фильма этого нигде нет и мало кто про него слышал.
Надо сказать пару слов про еще одно забытое, пропущенное народом кино того же Дамиани — «Ленин. Поезд». Две серии. Всё — как обещано в названии: Ильич по железной дороге едет из Швейцарии — через ту же Германию — в опломбированном вагоне. С миссией — устроить революцию в России и вывести ее из войны! И тогда Германия, по замыслу ее Генштаба, победила б в Первой мировой. Но вслед за русской революцией случилась и германская, после чего обе эти страны проиграли. Даже Сербия, из-за которой мы ввязались в ту мясорубку, вошла в почетный клуб победителей! В отличие от нас, лохов. Но по-любому лучшим немцем (из иностранцев) должен считаться Ленин, вон как удружил! Ну хорошо, пусть лучшими считаются оба — и Ильич, и Горби, — ладно, так и быть.
Да, так вот кино. Германский агент направлялся в Россию с Надей — «мальчик, водочки нам, на родину летим!» — и с Инессой, они там обе две. А сперва немецкий этот шпион, иностранный агент, как сейчас говорят, собирается в поездку: гонит жену к сапожнику, которому ранее отдали в ремонт единственную пару ботинок Ильича, чтоб прибить новые подметки, ну не босиком же ехать на революцию! Мощная комедия. Больно, что не наши ее сняли! А чужие иностранцы, которым плевать на всё. Украли тему буквально!
Глава 17. Arbeit macht frei
На что мы там, в ГДР, гуляли? Главной статьей дохода была стипендия: как сейчас помню, 448 восточных марок 50 пфеннигов. По тогдашнему официальному курсу это было, грубо, 140 рублей. Каким-нибудь финнам платили 270 марок, и они говорили, что нам завидуют, а мы верили — не пробовавши тогда на вкус настоящей валюты. Хорошо ли можно было жить на эти 450 марок? Сейчас припомню, что почем было… Десятка в месяц — квартплата за койко-место в общаге. 80 пфеннигов — комплексный обед в универской столовой, почти всегда съедобный. Ровно столько же — бутылка пива в супермаркете. За шесть марок 25 пфеннигов я по студенческому доезжал до Берлина. В 13 марок вставала 700-граммовая бутылка бренди. За 120 в универмаге продавались восточногерманские джинсы, которые в Союзе сходили за фирменные.
Стипендия — это да, но еще ж я там работал на двух работах. Первая — на заводе с как бы русским названием «Ventil». Вечерами мы там действительно собирали вентили, для каких-то трубопроводов. Корпуса, прокладки, крышки… Болты мы завинчивали четырехствольным прибором, который на пружинах свисал с потолка. Подтягиваешь его к себе, сажаешь стволы на головки болтов, нажимаешь рычаг — и через шланг подается сжатый воздух, он крутит эти пневматические гаечные ключи. По-немецки это называется Luftschrauber, а по-русски — не знаю: на родине мне такого прибора в руки брать не доводилось.
